Нить Ариадны

Юноша принялся экспериментировать со своими новыми возможностями и исполнился восторга. Только пожелай – сколько угодно раз, – и из земли брызнут побеги виноградных лоз. По одному его знаку мгновенно расцветали и покрывались плодами даже сухие и давно мертвые растения. Вот тебе и пища. Оливы на холмах и даже те, что давным-давно засохли у побережья, покрылись свежей листвой и прошли все стадии цветения и созревания плодов за несколько минут вместо нескольких месяцев. Божественная сила не иссякала и не ослабевала, так что к концу дня островок стал намного зеленее, чем был прежде. Без сомнения, к осени живительная сила Диониса уменьшится… если только Алексу суждено дожить до осени!

Юноша беспокоился по поводу того, что колесница до сих пор не появилась. Но память бога, вмещающая опыт бесконечной вереницы аватар, заверила нового носителя Лика, что для восстановления колесницы и леопардов потребуется время. На это может уйти от нескольких дней до нескольких месяцев. Так что придется новоиспеченному богу искать другой способ пересечь море, то есть ждать появления еще одного корабля.

Если бы Алекс знал, что восстановление колесницы так задержится, он бы отправился вместе с Дедалом и Кларой и высадился бы на Диа. Но жалеть уже поздно. Подозвав Силена, Алекс попросил сатира поспешить с восстановлением транспорта. Силен пообещал, что сделает все возможное, но не очень уверенно.

А новая память юноши постоянно переносила его в главный зал дворца царя Миноса, в последнюю ночь предыдущей аватары Диониса. Боги запоминают все очень ясно, и Алекс увидел даже самого себя – ничего не подозревающего, обычного человека, неприметного статиста в той краткой и кровавой драме. Странно, этот юноша показался Алексу намного симпатичней, чем он привык думать о себе. И даже немного повыше.

Когда-то я был таким, как ты.

Отдых занимал в его новой жизни не меньшую часть, чем в те времена, когда он был простым смертным. В первую ночь юноше поспать не довелось, не до того ему было. Но этой ночью он остался один, и ему было необходимо выспаться и отдохнуть.

Даже усталость у богов ощущалась немного по-другому, чем у смертных. А потом Алекс обнаружил, что может четко различать во сне предметы и лица и прекрасно все помнит после пробуждения. Эта четкость восприятия, несомненно, дарована Дионисом, но содержание сна наверняка навеял Астерион.

Это был первый его сон с момента преображения в бога. Алексу было странно, хотя и удивительно уютно осознавать, что происходящее – не больше чем сон. Он шел по каменистому берегу моря. Но это был не остров Спасения, а какое-то другое место, где никогда не бывал даже Дионис. Волны, которые подкатывались к самым его ногам, были цвета темного вина. И каждая волна шипела и оставляла на камнях кружево маленьких пузырьков. Совсем как шипучее вино, которое однажды – кто знает, сколько столетий назад? – он пил вместе с друзьями в хрустальных залах невероятно далекого Олимпа. Кажется, это был Олимп. Но это воспоминание было таким туманным, что даже память бога не могла его прояснить.

– Это ты, – прозвучал за спиной Алекса голос Астериона.

Дионис понял, кто говорит, еще до того, как обернулся. Минотавр свободно чувствовал себя в этом странном мире, порожденном фантазией спящего человека-бога. Астерион спокойно стоял и разглядывал Алекса и окружающий пейзаж, словно он вдруг встретил старого знакомого в незнакомой обстановке. В одной – такой человеческой! – руке Минотавр держал что-то, похожее на паутину. И откуда-то Алекс знал, что из этой паутины Ариадна плетет или ткет что-то необычное и волшебное.

Другой рукой человек-бык сжимал длинную заточенную палку, острым концом которой он чертил на песке какую-то схему. Присмотревшись, Алекс понял, что это карта всего Лабиринта. Хотя каждый коридор на карте был не больше дюйма, весь план получился невообразимо огромный, схема протянулась с песчаного холма на холм, уходя в темноту и неизвестность.

Астерион отбросил палку, будто он закончил схему. И больше не обращал на нее никакого внимания. Он не сводил глаз с Алекса.

– И все-таки, – прогудел Астерион, – это уже не ты.

– Неверно. Это я, но не только я.

– Конечно. Ты стал богом, и это, пожалуй, хорошо.

Судя по всему, Минотавр был доволен этим фактом, хотя ни капли не удивлен.

– Цирцея тоже так считает.

– Значит, ты уже познакомился с волшебницей? Я никогда не встречался с нею. Конечно, я страшно удивлен тому, что произошло с тобой. Расскажи, только поподробней.

Поразмыслив и не ощутив возражения со стороны Диониса, Алекс пустился в описания своих приключений. В ответ Астерион рассказал ему о том, что Шива решил сделать Тезея богом.

– Полагаю, – поинтересовался Дважды рожденный, – что ты добыл эти сведения во сне?

– Там я чувствую себя как дома. Вот сейчас я передаю эти сведения тебе.

Астерион помолчал, прежде чем задать новый вопрос:

– Ты достаточно силен, чтобы победить Шиву?

Заглянув в свою обширную память, Алекс не смог найти четкого ответа или хотя бы намеков на таковой.