Нисхождение короля

Позади Ника завизжала Милан, а Калиста сдавленно охнула, поддерживаемая мужем, тогда как Анка, завороженная горящим и кричащим от боли Виклошем, встала с места, подошла к королю. Она во все глаза смотрела, как пузырится плоть, и жадно вдыхала воздух, пытаясь уловить запах горящего мяса.

– Да потушите его, прошу! – не выдержала Винелия, прижимая руку ко рту и не сдерживая слез. Ей было невыносимо находиться здесь.

– Ищи рядом с собой, – успел еще произнести бывший военный, прежде чем тьма Черной пьетты накрыла магический огонь, обрывая его страдания. И тотчас полог опал, являя публике почерневший труп. Раздавшиеся со всех стороны крики были остановлены твердой рукой Богарта и злобным взглядом Никлоса.

Анка, словно опомнившись, качнулась назад, опускаясь обратно в кресло и расслабляя скрюченные пальцы. Она подхватила бокал с вином и залпом осушила его, не почувствовав ни вкуса, ни крепости. Сидевший неподалеку Акрош мрачно разглядывал останки брата. Он собирался сказать нечто крайне гадкое, но одного взгляда на племянника оказалось достаточно, чтобы заткнуться и вернуться к выпивке. Деян ненавидел отца за все, что тот сделал… но и любил. Как ребенок, в чьей жизни было и хорошее. Сейчас, под прицелом знати, молодой мужчина держал себя в руках, и только Калиста знала, как на самом деле больно было ему видеть смерть родителя.

Она переплела их пальцы и осторожно сжала, прошептав мужу на ухо: «Я люблю тебя, Дэй, и всегда буду рядом».

Тем временем стражи открыли клетку и, разложив плотный кусок ткани, аккуратно завернули в нее то, что осталось от Виклоша. Пока они прибирались, Ник в задумчивости вернулся на свое место.

– Это было заложено в него, как заряд, на случай, если скажет определенные слова, – прошептал, склонившись к королю, Томар Бай. – Такое не обезвредить, времени нет. Хм… а ведь я проверял его – ничего не было. Не пил Виклош синявку. Ему дали ее утром. Знали, что он может прийти в себя и заговорить.

– Твой недочет. Должен был каждого проверить, – процедил Ник, и Томар отшатнулся – так глянул на него король.

– Простите, Ваше Величество. Впредь это не повторится.

– Вызывается последний участник заговора, – по знаку Ника заговорил канцлер, все еще стоящий за стойкой. Он перевернул листы и четко произнес: – Кэрр Рупер Свенский.

На трибунах загудели. Как же это? Герой войны с песчаными демонами! Маршал, награжденный перламутровой звездой самим Словеном Каргатским. Наставник маршала Артана Гадельера…

И стража вывела этого героя. Аккуратно, под ручку, тогда как сам Рупер опирался на палочки, клоня набок седовласую голову. Он подволакивал ноги, слепо щурился, сгибался, склонив шею, как стервятник, из-за растущего горба. Старик выглядел гораздо лучше, чем остальные заключенные. В свежей рубашке и штанах, причесанный, без признаков изнеможения. Его держали не в темнице Лакраш, а в лазарете – из-за пережитого у бывшего маршала совсем сдало сердце, и он еле-еле выносил прогулки дольше пятнадцати минут.

Любой вопрос о прошлом вводил Рупера в состояние невменяемости, у него начинался сердечный приступ. Благо он охотно шел на контакт и сам, когда чувствовал себя лучше, выдавал все, что знал. А знал мало – из-за связи с Артаном и обиды Адегельских его держали на поводке, шантажировали, но не наглели – понимали, что будет, если старик заговорит. Так и получился титулованный заложник-предатель, что активно занимался Черной пьеттой, по сути, один из разработчиков того, во что она превратилась. И что с ним было делать?

Когда Богарт перечислил прегрешения старика, которому заботливо поставили в клетку мягкий стульчик и принесли воды, стало тихо. Придворные, затаив дыхание, ждали, что скажет король.

Ник долго думал, как поступить с предателем. В конце концов, бывший маршал как военный обязан был, несмотря ни на что, доложить о своем преступлении и раскрыть заговор. И пойти под трибунал. А с другой – именно он спас Артана.

Поэтому король заговорил весомо, подбирая слова:

– По закону за подобные преступления приговор один – казнь, – на трибунах зашептались, но под немигающим королевским взглядом умолкли. – Однако, в память о былых заслугах и с учетом действий, способствовавших спасению маршала Артана Гадельера, милостью короны приговор будет смягчен.

Следом заговорил Богарт:

– В соответствии с волей короля, Никлоса Каргатского, Рупер Свенский помилован, смертная казнь заменена пожизненной ссылкой из столицы Клэрия. Рупер Свенский лишается всех титулов и наград, королевской пенсии и всех владений. Он отправляется под опеку кэрра Артана Гадельера, согласившегося взять преступника на поруки.

Стража медленно увела со сцены плачущего старика. Тягостная тишина под невыносимым полуденным зноем была как удушающее одеяло. От открытой клетки тянуло паленым мясом, и придворные гадали, что же случилось за пологом нориуса. Король сжег Виклоша? Как и почему таким образом? Многие с сочувствием поглядывали на последних оставшихся в живых членов семьи Адегельских.