Нищий

— Вот ты чудак — да все уже видели, кому надо видеть. И все всё знают! Это же эльфы, не забывай — у нас глаза на затылке. А провожать меня не надо — и не потому, что скомпрометируешь, просто у нас это не принято — эльфы не могут заблудиться в лесу. Ты сам-то дорогу найдёшь? Давай я тебя лучше провожу?

— Давай — с удовольствием согласился я, заблудиться я бы тоже не заблудился — но лишний повод остаться подольше с красивой женщиной — почему бы и нет?

Я натянул штаны, сапоги, Аранна тоже оделась, обняла меня за голый торс и мы пошли к лагерю. Возле моей землянке она крепко поцеловала меня в губы и прошептала:

— Спасибо. Было очень, очень здорово. Ты молодец! — потом она развернулась и исчезла в темноте.

Я потихоньку вошёл в землянку, сел на свою лежанку и стал снимать с себя сапоги.

— Что, засранец, всё-таки поддался бабе — в темноте гулко прогремел «шёпот» Бабакана — хе хе хе…вот она тебя как взяла на крючок — говорил тебе, эти эльфийки ух какие злостные и горячие бабы! Сколько было случаев люди из-за них с жизнью кончали — всё-таки они точно владеют любовной магией! А хороша в постели? Как она, давай, поделись с другом!

— Бабакан — иди-ка ты….знаешь куда. Спи давай, извращенец! — рассказ ему подавай. Всё, не мешай спать!

— Конечно, чего тебе — ты-то уже с бабой побывал, а твой друг уже две недели…

Бабакан ещё гудел чего-то, а я уже засыпал, и только до сих пор ощущал на своей груди упругое тело эльфийки, чувствовал, её ласковые руки и пахнущие, почему-то розами и вишнёвым вареньем, губы…сон накрыл меня улыбающимся, и даже Бабакан, время от времени нарочно пускающий газы не мог сбить моего идиллического настроя.

Утро началось с рыка, похожего на брачный рёв марала — правда я его никогда не слышал, но представлял его именно так:

— Вставай, развратник, прелюбодей и пьяница! Пора похмеляться, есть жареного барашка и бить морды товарищам! — Бабакан громко топал ногами, расхаживая по землянке — собирайся давай, и натяни рубаху на свою исцарапанную спину — ты меня смущаешь! Хе хе хе!

Я вышел из землянки, потягиваясь и зевая, медленно побрёл к ручью. Там разделся и голышом залез в ледяную воду, вздрагивая от холода, потом попрыгал по берегу, стряхивая воду, делая энергичные движения и быстро оделся — почему-то мне послышалось недалеко сдавленное женское хихиканье.

Вот чёртовы эльфийки — от них не спрячешься, с запоздавшим румянцем подумал я и поспешил к кострам, где на вертелах жарились бараньи туши — их ещё только недавно водрузили над углями, равномерно рассыпанными толстым слоем под каждой тушей. Уже сколачивались столы, выкатывались бочонки с пивом скоро, скоро должен был начаться пир. По ощущениям, было ещё часов девять утра, но всё уже кипело и бурлило вокруг — устанавливались мишени для лучников, мишени для метателей топоров и ринг для борцов. Когда всё было установлено, в середину площадки вышел Саркапад и гулким голосом объявил:

— Сейчас будут проведены соревнования лучников, метателей топоров и борцов! Может участвовать каждый желающий — за первое место в каждом состязании, приз — десять золотых! После окончания соревнований — пир, в честь открытия новой рудной жилы, И! — принятия в клан Синего озера нового члена клана — рудознатца Викора!

— Поздравляю! Поздравляю! — ко мне подходили незнакомые гномы, эльфы, подошла и Аранна — она поздравила и поцеловала меня в губы, на виду всего народа — окружающие засмеялись и стали подначивать какого-то высокого эльфа, стоящего в стороне с жёстким, напряжённым лицом. Как я понял — это и был неудачливый бывший ухажёр Аранны, отвергнутый ею ради меня. В его глазах виделось желание обязательно меня убить, и не меньше того. Мне как-то стало нехорошо на душе — вот так и совершаются и предательства, и страшные, подлые мести — из-за женщины.

Начались состязания — вначале стрельба из лука. Описывать её можно бесконечно долго, и лучше, чем это сделал Вальтер Скотт, сделать это невозможно. Одно только отличало — здесь участвовали лучницы — и было просто наслаждением смотреть, как их великолепные тела выпускали стрелы в цель не хуже, чем их мужчины — красивое зрелище. Гномы тоже участвовали, азартно провожая каждую выпущенную соплеменником стрелу — но их умение не могло сравниться с эльфийским.