Нищий

Они радостно приветствовали меня и Бабакана, как близких друзей. Эльфы расставили свои палатки в лесу, мы же с моим приятелем гномом расположились в землянке. Впрочем — расположились только после того, как посидели за полночь с «нашими» эльфами. Всё это время я не знал, что происходило в городе колонистов — с тех пор, как ушёл оттуда, разнеся поместье канцлера, а с ним и половину города (Хорошо хоть только половину! Пусть спасибо скажут…).

Итак, всю вину за разрушения списали на некого безумного мага-стихийника, некогда служившего на крейсере «Чёрный принц», по имени Викор. Глупо было бы думать, что никто не сложит два и два — стихийниками не вымощена дорога к кабаку, и вряд ли это прилетели демоны и всё порушили — с помощью урагана. Легко догадаться, что работал стихийник, владеющий заклинаниями воздушной стихии. Так что — меня, как миленького, вычислили и каждый второй человек в городе жаждал натянуть мне глаз на зад. Узнать, что я нахожусь у гномов было только делом времени — где-нибудь поддатый гном, или эльф, скажет, что у них в пещерах сидит этакий козырный стихийник-человек — и вот тебе и повод для войны. Над этим стоило задуматься, и это омрачило мне праздник. Одно обнадёживало — пока не завершиться война с империей — никто, никакой руководитель в здравом уме не будет ссориться с потенциальными союзниками, от которых может зависеть его будущее…а вот тут уже крылась почва для торговли. И я знал, что предложить в качестве аргумента торговли. Была такая мыслишка. Вот только надо было посоветоваться с гномами…но это — потом.

Пока что — праздник, пока что- хорошая приятная компания, пока что — светлое будущее моей работы с гномами — спасибо тебе, Господи — ну хоть одну мирную профессию мне дал! Рудознатец — это ли не почётно, в мире гномов?! Бабакан только опасался, как бы остальные кланы рудознатцев не начали бунтовать — такие «артефакты», как некий Викор, должны принадлежать всему народу гномов! Я — таки возмутился — с какого хрена я кому-то должен принадлежать?! Не спятил ли Бабакан, отравившись своей изжёванной бородой? На что Бабакан ответил, что во-первых бороду некому Викору стоило бы и отрастить — а то выглядит как баба или малолетний пацан — настоящий мужик бородат, воняет козлом и выпивает три литра пива в присест! Что касается пива — ответил я — это ещё надо поглядеть, кто кого перепьёт — здоровенное пузо ещё не залог победы, а что касается бороды — мужественность не в хрене или в вот этой грязной мочалке, болтающейся у некоторых на подбородке — и я дёрнул гнома за бороду — а совсем в другом! На что Бабакан ехидно ответил что — «в другом», это, наверное, в крепком заду — так и он у меня подкачал, так как худоват.

Эльфы смеялись, слушая наши пикировки, Бабакан их тоже заклеймил позором — безбороды, худы, зада нет — жалкие, ничтожные личности! А то, что могут быть разборки из-за знатного рудознатца — это запросто, как пояснил гном:

— Понимаешь, Викор, какая штука — есть закон выживания племени, когда свои интересы отступают перед интересами всех — если всему племени гномов нужен какой-то член этого племени — никого не будут интересовать его интересы — он будет делать то, что нужно племени, хоть расшибись. И без разницы, гном это или эльф, понимаешь?

Костёр у палатки наших друзей-эльфов бросал красные отблески на бородатое, умное лицо гнома, на точёные гладкие лица эльфов, освещая их светлые волосы и подсвечивая их зелёные глаза. Ночной мотылёк метнулся из темноты и с треском сгорел в языках пламени — подумалось — и я вот так, лечу, как этот мотылёк и сгораю…правда, пока что, судьба как-то отпустила мне удачи побольше — видимо все неудачи забрали на себя мои покойные друзья…увы.

— Бабакан, ведь я не принадлежу к кланам гномов, или к родам эльфов — как они могут претендовать на меня, на мои услуги, на мою жизнь?