Нищий

Мы перепрыгнули через ручей, подойдя к тому месту, где он сузился, глубоко прорезав склон горы, и направились к огромной сосне, покалеченной ударом булыжника. Сам снаряд лежал у ее корней, разбитый на части ударом о ствол. Я подивился силе этого удара — действительно, это было пострашнее катапульты. Я понял принцип «стрельбы» с помощью воздушного тарана. Это сродни удару кием, только в виде кия тут выступал столб воздуха, а в качестве шара — огромный булыжник. Нужно было так направить вектор удара, чтобы камень летел в нужном мне направлении. Но как? А чего я туплю-то? Ведь не обязательно вектор удара должен идти от рук — они просто концентратор усилия. Если поршень воздуха движется вдоль поверхности почвы, то довольно просто выбрать точку приложения силы, и при достаточной практике камень полетит куда надо! Упс, разобрался.

— Эй, эй, чего застыл-то? — Эльф поводил ладонью у меня перед лицом. — Ты там живой? Фух, я даже напугался. Застыл с открытыми глазами и стоишь. Думаю, перегрузил голову парня, теперь он спятил! — Он рассмеялся, но было видно, что он и правда озабочен.

— Извините, учитель, я размышлял о том, как правильно запускать камни, и вроде бы понял это. Извините, увлекся.

— Да ничего… я сам, бывало, так увлекусь чтением научных работ — то спалю что-нибудь на плите, то чайник выкипит и сгорит. Давай-ка к делу. Вспоминай заклинание лечения деревьев, заклинание роста — я тебе давал читать его. Это очень важное в сельском хозяйстве заклинание. У тебя в памяти оно не одно, есть также для пшеницы, для ржи, для овса, клубники, огурцов, есть общеукрепляющие. Можно и общеукрепляющее в данном случае использовать, но лучше предназначенное именно для сосны. Оно будет действовать эффективнее, проверено. В чем суть его: ты произносишь заклинание и как бы входишь в соприкосновение с душой дерева, ты чувствуешь его, ты управляешь им, ты видишь все потоки соков, даешь ему команду восстановиться, залечить раны. Кроме того, при помощи этого заклинания ты можешь изменять форму растущего дерева. Ну как я в свое время создал свой дом. Подчеркну — растущего дерева. Живого. Мертвое дерево ты изменить не сможешь. И вот еще что: такие вот большие деревья заставлять расти, как крошечные ростки, не надо — ты угробишь и само дерево, и то, что под ним. Оно вытянет из почвы все соки, погибнут кустарники, другие деревья, а его корни не смогут уцепиться за почву при сильном ветре, и оно рухнет, погибнет. У деревьев есть свои ограничения, и не надо губить их своими попытками сделать что-то грандиозное. В целом все вмешательства в природу должны быть точечными и обдуманными. Каждое твое движение в сторону изменений — дождь, ветер, лес, река — может нанести окружающему миру страшный, непоправимый вред. Я тебе еще расскажу это, когда мы будем вызывать дождь. Вернемся к дереву. Давай, произноси заклинание лечения сосны!

Я стал четко выговаривать заклинание, прижавшись руками к стволу, как рекомендовал Шаланнар. Вначале ничего не происходило, потом вдруг я почувствовал… мои ветки колышет ветер… по телу струится поток сладостных соков, расходясь по кроне… Корни, как мощные насосы, тянут из глубины потоки живительной влаги… Боль! Боль! Боль! Перенаправляю к источнику боли почти все соки, поврежденное место накрывается подушкой из смолы, затекает, затекает… клетки ствола лихорадочно делятся, повинуясь моему желанию залечить повреждение, и новая древесина затягивает рану, накрываясь толстым слоем коры. Покой… покой… покой… Ветер шевелит крону. Боль ушла и остались только покой и движение соков. Корни тянут влагу…

Я с трудом отсоединился от дерева, открыл глаза. Шаланнар стоял, задрав голову, и рассматривал темное пятно на месте бывшей раны от камня:

— Хорошая работа, ученик. Вот сейчас тебе есть чем гордиться — ты сделал сложную и правильную работу. Что там эти дурацкие военные утехи — прах, хаос, а это… это на века. Созидать гораздо приятнее, чем разрушать. Впрочем, кому как. Пойдем обедать, после обеда потренируемся. Я тебя буду учить искать воду и выводить ее на поверхность — очень, очень полезное умение.

Через полчаса мы уже сидели за столом и ели рагу из оленины — я всей душой надеялся, что там не окажется слабительного — злостная девица была настолько разъярена, из-за того что ее заперли в доме, что ее волосы стояли дыбом, как у Медузы Горгоны. Однако я узнал, что это стояние волос было неспроста. Она попыталась выломать дверь, долбая по ней табуреткой, и получила разряд молнии — недостаточный, чтобы убить, но весьма мощный, чтобы лишить сознания на несколько минут. Я понял, что имел в виду эльф, когда сказал, что те, кто попытается дверь выломать, будут лишены возможности ходить, и порадовался, что при этом не выскакивали какие-нибудь пилы, отпиливающие ноги. Эльф слов на ветер не бросал.