Нирвана с привкусом яда. Игры с темным прошлым

Женя, молча жарившая котлеты у плиты, кивком согласилась с ней. У нее из головы не выходил Диденко, звонивший ей днем и обещавший и сегодня заглянуть к ним на ужин. Что это он так зачастил к ней — из-за Аллы, красивой молодой вдовушки, или же его всерьез заинтересовало дело двух ее подружек?

— Знаешь, Сергей сегодня звонил, обещал прийти, — сказала она равнодушным тоном, за которым скрывалась маленькая ликующая радость. Ей нравился этот молодой человек, но она знала, что он ходил или будет снова заходить к ней теперь уже исключительно по делу и что их любовная связь, разорванная еще полгода тому назад, вряд ли возобновится, и злилась на него, да и на себя из-за этого.

— Я знаю, он звонил мне, — удивила ее Алла. — Я ему рассказала про Вилли, того человека, который одолжил Ольге деньги на покупку машины, а он сказал мне, что выяснил адреса родителей тех, первых Воробьевой и Капустиной.

Вот как?! Они уже и перезваниваются!

— И ты пойдешь к ним?

— Конечно, пойду. Ты же сама теперь знаешь, что дело тут нечисто. Я просто уверена, что моих девчонок убили. Скорее всего, какой-нибудь маньяк…

— … убивающий всех Воробьевых и Капустиных, рожденных в восьмидесятом году?

— Женя, не понимаю, что тебя так веселит? Ты ревнуешь меня к Диденко? Напрасно. У меня и в мыслях нет…

— Понимаешь, племянница, видимо, у меня возраст такой — критический, все мне кажется, что я старше всех… Ничего с собой поделать не могу.

— Женя, но если твоя болезнь, именуемая ревностью, так сильно запущена, может, я тогда переберусь в гостиницу? Сама знаешь, мне это ничего не стоит… Но пойми, если Диденко будет навещать меня и там, то ты уже ничего поделать не сможешь. И дело не в Диденко, а в твоем отношении к нему, к нам… Успокойся. Помимо любовных отношений, поверь, существуют и просто деловые. У нас с ним общее дело. Тебе оно неинтересно, потому что погибли не твои, а мои подруги. Так что решай, уходить мне в гостиницу или нет…

— Алла, ну что ты такое говоришь… — Женя покраснела, со стыдом признаваясь себе в том, что в последнее время даже не старалась сдерживаться, постоянно демонстрируя племяннице свою незаинтересованность этим делом. — Извини меня… Кажется, я перегнула палку…

— Ты хотя бы понимаешь, что вообще произошло? Две пары подруг с одинаковыми именами и фамилиями, одного и того же года рождения погибли на машине в одном и том же месте, между Алексеевкой и Базарным Карабулаком. Что это — дичайшее совпадение или же чудовищная закономерность, придуманная нездоровой психикой какого-то убийцы?

— Может, у них в прокуратуре компьютер глючит, а ты панику устроила. Ты правильно решила — действительно, надо бы тебе встретиться с родителями тех, первых девчонок, расспросить, что да как, посмотреть их фотографии, может, это совсем другие люди…

— Вот! О фотографиях я и думаю. Постоянно. Представляешь, у меня нет с собой ни одной общей с ними фотографии. Не знаю, как так получилось. Когда я уезжала, то все свои вещи перебрала, многие выбросила, а бумаги ненужные сожгла… Но не помню, чтобы среди них были фотографии Оли и Ирины.

В квартире, где прежде жила Алла, уже пять лет как жили квартиранты, и Женя на правах единственной родственницы, которой Алла доверяла, как самой себе, брала с них каждый месяц плату и переводила на банковский счет племянницы. Сумма накопилась немалая, но богатенькая вдовушка, занятая своими, не стоившими и выеденного яйца, как считала Женя, проблемами, даже не поинтересовалась этим вопросом. И только теперь, когда всплыла тема фотографий, Алла вспомнила, что в квартире оставила запертым один ящик письменного стола, в котором, возможно, и сохранились какие-то фотографии и старые бумаги, такие, как библиотечный формуляр, давнишняя сберегательная книжка, телефонные счета…

— Надо позвонить, предупредить квартирантов о своем приходе и порыться в этом ящике, — проговорила Алла, с горечью замечая в своей тетке произошедшие с ней перемены: совсем она сбрендила, ревнует к следователю, и с какой это стати? — Женя, что-то не так?

Женя, накрыв блюдо с жареными котлетами тарелкой, села за стол, плеснула себе минеральной воды и достала сигареты:

— Черт, так стареть не хочется… Понимаю, что ты здесь ни при чем и что про Диденко я сама себе все придумываю, но смотрю на тебя и понимаю, что старею в то время, как ты наливаешься соками, что хорошеешь день ото дня, скоро и Натан забудется, а в твоей жизни появятся новые мужчины или же один мужчина, которого ты полюбишь, быть может, еще больше, чем своего покойного мужа, и он тоже будет тебя любить… Ты прости меня, Алла. У меня работа нервная, я в последнее время каких-то грымз играю или старых шлюх…

Пришел Диденко и положил на стол листок с адресами Капустиных и Воробьевых.

— Если хочешь, я пойду с тобой, — предложил он Алле. — Вот только котлетку съем.

— А можно я с вами? — попросилась Женя. — У меня сегодня свободный вечер, ни спектакля, ни репетиции…

— Можно-то можно, да только разговаривать с людьми все равно должен кто-то один. У людей дети погибли, это не шутки…