Ниро Вульф и умолкнувший оратор

– Он первый пытался ударить меня. Даже ударил. В следующий раз сами расправляйтесь со своими посетителями.

Вульф вздрогнул при одной мысли об этом:

– А ну-ка, заведи машину.

Глава 15

Прослушивание десяти валиков заняло у нас больше часа, не считая перерыва на ленч.

Я поставил первый валик, как рекомендовал наш инструктор, но не прошло и нескольких секунд, как Вульф попросил уменьшить скорость. Мне приходилось слышать выступления Ченни Буна по радио и телевидению, и все же я с трудом узнал его голос. На диктофоне он звучал значительно выше, хотя произношение было более отчетливое.

Письмо оказалось длинным, не менее чем на три страницы через один интервал, и заняло весь первый валик. Заправляя второй, я заметил:

– Вам не кажется, что Бун отправлял свои послания на реактивных ракетах и ждал, что ответы прибудут к нему на молнии?

Вульф кивнул и мрачно посмотрел на перекидной календарь:

– Да, тут что-то не так… Бун не мог продиктовать это двадцать шестого марта, в день, когда был убит. Если его письмо адресовано всем управляющим, то это включает Западное побережье. Он требует, чтобы ему дали ответ к двадцать восьмому марта. Даже если бы авиапочта работала исправно, на всю эту переписку потребовалось бы минимум пять дней. Следовательно, это письмо продиктовано им не позднее двадцать третьего марта, а то и раньше… Будь оно проклято. Я-то надеялся… – Вульф сжал губы и хмуро поглядел на чемоданчик. – Та женщина сказала, что Бун дал ей чемоданчик номер четыре?

– Вы имеете в виду мисс Гантер?

– А кого же еще, черт побери, я могу иметь в виду?!

– Я и подумал, что вы имеете в виду мисс Фиби Гантер. Если так, то да. Она сообщила, что всего чемоданчиков двенадцать и что Бун дал ей тот, на крышке которого оттиснута цифра «четыре». При этом он сказал, что в нем лежат валики, надиктованные им в вашингтонской конторе перед отлетом в Нью-Йорк… Мы так разочарованы, что не будем слушать дальше? Или все же продолжим?

– Продолжай.

Мы прослушали все валики. Ничего интересного на них не было, хотя некоторые действительно содержали сведения, не подлежащие огласке. Впрочем, я не дал бы за них и десяти центов. На этих валиках тоже имелись доказательства того, что они были надиктованы до двадцать шестого марта.

Я не мог осуждать Вульфа за то, что он пал духом.

Как все-таки оказалось, что в чемоданчике № 4 лежат валики, надиктованные задолго до двадцать шестого марта? Самое простое объяснение – что Бун, торопясь на самолет, по ошибке захватил не тот чемоданчик. Но главное, пожалуй, заключалось в другом: могло ли вообще содержание валиков, надиктованных Буном двадцать шестого марта, пролить свет на тайну его смерти?

Вульф откинулся в кресле.

– Я был ослом, согласившись взяться за это дело, – сказал он. – У меня не хватает места для орхидей «каттлея», а я мог бы продать пятьсот экземпляров и выручить двенадцать тысяч долларов. – Он помолчал. – Запиши все, что есть на валиках, отнеси чемоданчик мистеру Кремеру и расскажи, как мы его заполучили.

– Рассказать ему все?

– Да. Но перед уходом напечатай еще кое-что. Возьми блокнот. Это письмо отправишь всем, кто был у нас в пятницу вечером. Записывай. – Он сморщил лоб, подыскивая подходящие слова, и принялся диктовать: – «Любезно приняв мое приглашение, Вы в пятницу вечером явились свидетелем того, что заявление мисс Гантер о забытом ею в гостиной банкетного зала отеля „Уолдорф“ чемоданчике вызывало определенное недоверие…» Абзац. «В связи с этим сообщаю Вам об имевшем сегодня место событии». Абзац. «Мистеру О’Нилу была прислана по почте квитанция на получение в почтовом отделении Центрального вокзала посылки, которая оказалась вышеупомянутым чемоданчиком № 4. Однако большинство валиков, находившихся в нем, было надиктовано мистером Буном до 26 марта. Извещаю вас об этом ради восстановления справедливости в отношении мисс Гантер».

– Все? – спросил я.

– Да.

– Кремер придет в ярость.

– Бесспорно. Первым делом отправь письма, затем отнеси чемоданчик и пригласи сюда мисс Гантер.

– Гантер, Фиби Гантер?!

– Да. Ты что, оглох?

– Это опасно. Не рискуете ли вы, возлагая на меня такое поручение?

– Рискую, но мне нужно ее повидать.

– Что ж, за последствия будете отвечать вы.

Глава 16

Я позвонил на квартиру Фиби Гантер, но никто не ответил. Выведя из гаража машину, я в первую очередь поехал на Восьмую авеню на почту отправить письма, а потом на Двадцатую улицу.

На десятой минуте разговора с Кремером я услышал:

– Очень интересно, будь я проклят!

Еще через десять минут опять:

– Очень интересно, будь я проклят!

Это с полной очевидностью свидетельствовало, что Кремер по горло увяз в болоте. Будь он поблизости от сухого берега, он бы принялся козырять передо мной своими прерогативами и проклинать нас с Вульфом за задержку улики на девять часов четырнадцать минут, угрожать и предупреждать. Но сейчас был даже такой момент, когда мне показалось, что он вот-вот поблагодарит меня. Совершенно очевидно – он был в отчаянии.