Нина Горланова в Журнальном зале 2007-2011

— Да, так могли бы переструктурировать мир, чтоб никакого ущерба никому не принести, а если можно — лишь радости... (И тут С л а в а добавил.) Хвост сложил и пей! (И вдруг упрекнул меня.) Ты что — так быстро выпила!

— Я спешила, чтоб тост твой записать, не забыть!

— Так ты никакого удовольствия не получила!

— Сегодня я легла на диван Агнии, а он год назад куплен — эта новая мебель... долго мы со Славой искали определение: диван не то чтобы мягкий или ласковый, а именно что все в меру — в меру мягкий, в меру упругий, в общем, слово Славой найдено: он ЧЕЛОВЕКОЛЮБИВЫЙ! И вдруг мы поняли: насколько новая жизнь человеколюбивее, сколько всего появилось удобного! Звонила сегодня Люся — кресло для компьютера ей подарили, говорит, что очень удобное! Так я предлагаю тост за человеколюбивую жизнь! (Я)

Слава:

— Обступил человеколюбивый мир и медленно начинает сжимать кольцо...

— Да! Я ведь был на Белой горе! Это храм Божий и храм природы! (С е р- е ж а)

— А я видела по ТВ, что ледник скоро наступит. (Л и л я)

— Через тысячу лет. (С л а в а)

— А я встречала Славу из Москвы и видела на привокзальной площади торговлю китайцев и поняла, что...

— Китайцы — это и есть ледник, который все сметет? (С е р е ж а)

— Да, примерно так...

— Нина, успокойся — дай насладиться болгарской водкой!

— Они ее запивают айраном — простоквашей. (Л и л я)

— Ну, понятно: турки пить запрещали! Входят: что пьете? — Айран! А турки друг другу: ох, опять не удалось отобрать водку — выпить хочется...

Ракия закончилась, и я предложила нашей водки. Сережа отказался:

— Стоит мне выпить две бутылки водки, как я заболеваю!

Тут я решила, что могу уже показать портрет Сережи.

— Я ведь Сережу написала, сейчас принесу... боюсь, Слава не велел.

— Я нож взял в руки на всякий случай. (С е р е ж а)

— Резать портрет? (С л а в а)

Но то ли выпили достаточно, то ли в самом деле понравился — портрет не порезали, а унесли домой.

— Я вчера переутомилась и стала видеть сны наяву... испугалась!

— А у меня это бывает от усталости: еще с клиентом что-то перетираешь, а сам уже спишь. (С е р е ж а)

— Были все внуки, я столько раз их сажала на горшок, а потом еще по ТВ про Олега Даля...

— Олега Даля ты тоже посадила на горшок, Нина? (С л а в а)

— Даль приходил домой и деньги швырял на пол — это так меня поразило! На пол — жене!

— Нина, ты — вроде — не пила болгарскую водку...

Далее — ничего не могу разобрать (написано “30 мот. исп.” — что это значит, догадаться невозможно)...

И вот я напечатала эти записи — послала по электронной почте друзьям (для развлечения). И одна подруга, И. М., ответила так: “И я тоже с вами выпила”.

Тогда я подумала: может, и читатель (читательница) так с нами посидит-выпьет?

Весна

Весна — это нетерпеливые объявления женщин в газетах. “Неужели во всей Перми не найдется мужчина: обеспеченный, красивый, выше 170 сантиметров?!”

Весна — это когда дочери на 8 Марта дарят мне СОЛНЕЧНОЕ СЕРДЦЕ (в самом деле, от сердца, сшитого из красного бархата, во все стороны идут золотистые лучи).

Весна — это когда красят заново в центре Перми огромный орден Ленина (не потому, что мечтают о возврате коммунистов, а потому, что орден был дан пермякам за труд).

Весна — это когда видишь в газете “Работа”: “Для переписки секретных документов требуется секретарша, не умеющая читать”... и не думаешь, что сходишь с ума, а понимаешь: первоапрельская шутка.

Весна — это когда девяностолетняя мама моей знакомой говорит: “Люся, вон идет красивый паренек. Тебе бы замуж за него выйти!” Люся не только давно замужем, но уже и дважды бабушка. Но именно весной ее мама забывает об этом и мечтает сыграть свадьбу дочери.

Весна — это венок из желтых цветов одуванчиков, надетый на голову дворовой собачке (дети сплели и надели).

В записных книжках Ильфа есть фраза: “Люблю красноносую весну”. Видимо, он имел в виду простуженные носы. А в Перми весной в большом количестве появляются на лавочках красноносые алкоголики. Зимой их не видно. Словно к маю они вытаяли. Опохмеляются. Одна женщина вдруг произносит: “Да вы понимаете, кто я? Я Пушкина читала, Есенина и Асадова. Сама стихи пишу”. В ответ мужик ехидно восклицает: “Есенин — поэт, да? Поэт, да?” Другой кричит женщине, сидящей на соседней скамейке: “Набор! (Пауза.) Набор!” — “Я тебе покажу набор... костей!” Видимо, всю зиму откликалась на это, а весной вот не захотела...

И я поняла: да, точно — весна!

* * *

Журнальный зал | Новый Мир, 2007 N3 | НИНА ГОРЛАНОВА, ВЯЧЕСЛАВ БУКУР

Горланова Нина Викторовна и Букур Вячеслав Иванович родились в Пермской области. Авторы “Романа воспитания”, повестей “Учитель иврита”, “Тургенев — сын Ахматовой”, “Капсула времени” и др. Печатались в журналах “Новый мир”, “Знамя”, “Октябрь”, “Звезда” и др. Живут в Перми.

Вот так-то: моржи наши уральские — они ведь не просто в прорубь ныряют! Они своим общим подвигом улучшают мироздание.