Нимфы

Кати заметила, что собирается дождь, но это не мешало ей. Она представила тело Эрика, мокрое от дождя, у своих ног. Если она будет действовать наверняка, то раз и навсегда избавится от сатира. Тогда они будут в безопасности.

Краем глаза Кати заметила какое-то движение. Быстро обернувшись, увидела Фриду. Ей следовало удивиться: Фрида обвела ее вокруг пальца. Она должна была погибнуть много лет назад, но, с другой стороны, Фрида была на редкость сильной, как и сама Кати.

Кати подметила, что у Фриды с собой ее верное оружие – охотничий лук. Подняв его, Фрида натянула тетиву.

– Ты убила Ану, – сказала Фрида.

– Она четко представляла, что делала, – ответила Кати, почувствовав на лице первые капли дождя. Кати поняла, что речь шла о чем-то более глубоком. Настало время поговорить напрямую. – Я не отбирала у тебя Аны. Это сделал Эрик. Мы же хотели освободиться от сатиров. Ана не желала скрывать вашу любовь.

– Да что ты об этом знаешь! – крикнула Фрида.

– Да ладно. Можно подумать, ваша история являлась романом тысячелетия, – сказала Кати, разжигая во Фриде бешенство, потому что против лука она была бессильна.

У нее получилось. Фрида, выругавшись, отбросила лук. Первый удар пришелся по колену Кати, второй попал в шею, и Кати потеряла равновесие. Фрида вцепилась ей в горло, но Кати крепко ухватила ее запястья. Силы их были равны.

– За Ану-Клаудиу, – прошипела Фрида, – я сверну тебе шею.

– Ана пожертвовала собой, чтобы ты была свободной, – сказала Кати.

Это заставило Фриду на секунду расслабиться, и Кати сразу воспользовалась ситуацией. Она села на соперницу верхом. Дождь безжалостно поливал их, но они его совсем не замечали.

– Задумайся над тем, чего хотела Ана, – сказала Кати. – Сейчас ты можешь попрощаться с жизнью или помочь нам избавиться от Эрика. Окончательно.

Глава 43

Во время обратного перелета Диди прятала опухшие от слез глаза под маской для сна. Кресло бизнес-класса раскладывалось целиком, и она удобно в нем устроилась. Ей хотелось покинуть Эквадор как можно скорее, но в кассе остались только самые дорогие билеты. «Что ж, украденные у Кати деньги будут потрачены не впустую», – думала Диди, хотя и боялась последствий. Она отдала все оставшиеся средства за авиабилет, поэтому до центра города пришлось добираться на автобусе.

В самолете, закутавшись в одеяло, Диди дрожала от усталости и страха. Она никак не могла выкинуть из головы того жуткого сатира, который напал на Элину. Раньше сатиры представлялись ей мифическими существами из сказок, впрочем, как и нимфы, однако теперь их мощь и жажда насилия, запах крови и гаснущий взгляд Элины стояли у нее перед глазами.

Диди боялась не только сатиров, но и Кати, гнев которой, несомненно, лишь усилился. И безмолвный укор Нади был почти так же страшен.

«За мной гонятся сатиры, полицейские и нимфы», – думала Диди, но больше всего на свете она боялась саму себя и того, что могло случиться. Ей не давала покоя мысль о Самуэле, который во время полнолуния окажется у нее на пути.

Был вечер, Диди тихо, почти беззвучно вставила ключ в замочную скважину квартиры. Ей хотелось отложить объяснения до утра. Она неслышно прикрыла за собой дверь и на цыпочках прокралась в свою комнату и только тут поняла, что в квартире никого нет. Ни Нади, ни Кати не было дома. Сначала она с облегчением вздохнула, но потом испытала сильное разочарование. Она все-таки сбежала. Старшие нимфы должны были беспокоиться, отчитывать за позднее возвращение домой и недоумевать по поводу того, где она пропадает. Надя пошла бы на кухню готовить еду и заваривать возвращающий силы травяной чай, Кати следовало кричать и клясться, что она больше никогда и ни за что не будет помогать Диди.

Может, так оно было бы к лучшему. Диди прошла в свою комнату и бросила сумку на кровать. Почувствовав мимолетный запах Самуэля, она легла в постель, чтобы глубже вдохнуть его. Тоска по другу накрыла ее. Диди заметила, что воспоминания о Самуэле пробуждают в ней мысли о защите и доброте, которых ей так не хватало в жизни.

Но сама она для Самуэля представляла реальную опасность. Чем сильнее девушке хотелось быть с ним, тем реальнее становилась угроза для его жизни.