Нимфа по имени Ди

– В этом году – точнее сказать не могу. – Вампир решительно забраковал наряд, повесив его на место. – Листал я как-то «Вебстер», смотрю, знакомая физиономия в разделе светской хроники, а ниже подписано: «Рэндалл Лоуридж с женой». Я грешным делом решил, что это опечатка или ошибка, расспросил знающих людей и те подтвердили: да, женился, тихо, быстро, без шума и пыли.

Я приуныла. Вариант был уже четвёртый и что ещё можно выбрать из длинного ряда сверкающих и струящихся нарядов, получив при этом одобрение мужчины, я не знала. Поодаль скучала девушка-консультант, чья помощь была вежливо, но непреклонно отвергнута.

– Она красивая? – спросила я.

– Кто?

– Жена Рэндалла.

– С прошлого года Индия не подурнела.

– Индия? При чём здесь Индия?

– При том, Ди. Рэндалл женился на Индии.

– Что-о?! – опешила я. – На Индии?! Так она же его сестра!

– Двоюродная, – спокойно напомнил Илиан. – Что скажешь…

– Предложишь красное – пришибу на месте, – пригрозила я. Я не против красного, однако платье цвета крови привлечёт ко мне много лишнего и нежелательного внимания, а главное правило здравомыслящей нимфы – гармонично сливаться с окружающей средой.

– Понял, – покладисто откликнулся вампир.

Я вдохнула.

– Только не говори, что ты своей сестре и платье выбирал на выпускной.

– Ну, Лис со мной советовалась.

– Я начинаю опасаться.

– Чего?

– Кого. Тебя.

Элоди, в отличие от меня не обременённая строгим критиком, прошелестела мимо нас в примерочную. Охапка разноцветных платьев в её руках блестела и мерцала сотнями ярких звёзд. Проводив наставницу завистливым взглядом, я повернулась к мужчине.

– Как думаешь, Элоди знает?

– О женитьбе Лоуриджа? Похоже, что да.

Бедная Элоди! Едва ли Рэндалл рассказал ей о свежеиспечённой супруге перед тем как.. ну, понятно. Разумеется, молодая женщина ни о чём таком не говорила, однако я сама догадалась, что, транспортировав раненого Лоуриджа домой, Элоди осталась там на всю ночь отнюдь не из-за волнений по поводу здоровья пациента. К тому же я знала, что отец Колина был женат, и сомневалась, что наставницу вдохновляет перспектива спустя две тысячи лет наступить на те же грабли.

– Вот видишь, ты совсем как Лисса, – неожиданно возмутился Илиан, возвращая меня в реальность. – Приходишь в магазин и мгновенно выпадаешь в астрал, причём вовсе не из-за тряпок.

– Прости, – смутилась я, – я задумалась.

– Ты платье выбираешь, а не медитируешь, – отрезал вампир и сунул мне в руки два шуршащих наряда. – Сходи примерь.

Я покорно прижала к груди нежную ткань.

– Деспот, – буркнула обиженно.

– Нимфа, – парировал мужчина.

Ну что поделаешь, если в магазинах одежды (любой) я начинаю либо размышлять о своём, либо откровенно зевать? Не понимаю я девушек, готовых часами торчать на распродажах, меряя чуть ли не всё подряд, гоняться за моделями из последней коллекции какого-то там дизайнера и пачками скупать толстые модные журналы, чтобы не приведи боги пропустить жизненно важный момент, когда зелёное (или остроносые туфли, или прозрачные блузки, или ещё что-нибудь) выйдет из моды. Зачем это нужно? Почему в одном сезоне можно носить клетку, а в следующем нельзя? Зачем вообще люди позволяют диктовать себе, что, как и с чем одевать? Разве это так важно?

Руководствуясь вышеозначенными мыслями, я выбрала чёрное, отделанное гипюром платье с закрытыми плечами, категорически отвергнув тёмно-синее шёлковое. Хоть чем-то буду выделяться из общей массы!

Элоди предпочла открытое золотое, а для Энид мы приобрели сплошь расшитое пайетками красное. Я подумала, что подруге оно однозначно будет к лицу. Ей вообще удивительно шло алое.

– – –

«Если мне суждено умереть сегодня, то к духам я отправлюсь самым счастливым сатиром в обоих мирах», – решил Сэл.

Она была уже не дивой, а богиней, ослепительно-прекрасной и величественной. Блестящее алое платье идеально обтекало её фигуру, кокетливо обнажая в высоком разрезе стройную ножку. Причудливое переплетение широких бретелек только притягивало взгляд к манящей белизне груди. Крупные золотистые кудри обрамляли сияющее самой прелестной улыбкой на свете лицо. И не один из двух бриллиантовых браслетов, контрастирующих с красными перчатками выше локтей, не мог сравниться с всепоглощающей синевой её счастливых глаз. Она знала, что великолепна, но несла это волшебное ощущение не стыдливо потупившись, не в тисках смущения и неловкости, не с чувством превосходства над менее удачливыми соперницами, а с детской радостью и непосредственностью. Она видела его восхищение и принимала восторженный взгляд без самодовольства и ненужного румянца. Она просто и безыскусно радовалась, ведь всё это было для неё  впервые.