Николайо Андретти (ЛП)

Но я также не ожидала, что буду лежать под мужчиной в три раза старше меня и позволять ему хищно лапать мою девственную плоть.

И все же я здесь, и именно это и происходит.

Он берет свою пухлую правую руку и медленно и настойчиво проводит ею по внутренней стороне моего правого бедра, и я хнычу. Я чувствую, как он усмехается мне в шею, вероятно, полагая, что этот звук — не страдание, а удовольствие.

И всю оставшуюся ночь я чувствую именно это.

Страдание от каждого прикосновения.

Злость от каждого лизания.

Злость от каждого толчка.

Но каким-то образом, в разгар всего этого, злость превращается в гнев.

И мне становится легче.

Я нахожу убежище.

— Минка.

— А?

— Ну?

— Извини. Что ты сказала, Мина?

Мина застонала, ее щеки надулись так, что она стала выглядеть моложе своих восьми лет.

— Хватит меня игнорировать!

— Я тебя не игнорирую. — Я поднимаю несколько пальцев. — Честь скаута.

— Что такое честь скаута?

— Неважно, — говорю я, уже сбившись с мысли.

Я смотрю на огромную бутылку дезинфицирующего средства для рук из Costco Kirkland, стоящую рядом с раковиной, которая находится позади Мины. Интересно, что будет, если я ее украду? Поймают ли меня? Будет ли мне все равно, если они меня поймают?

Вчера вечером, после того как я лишилась девственности и мне сразу же сказали, что я больше не нужна, что меня разыграли, я пошла домой и приняла душ.

Но когда одного душа оказалось недостаточно, я приняла душ снова.

И еще раз.

И еще раз.

И еще раз.

И еще раз.

Я принимала душ тринадцать раз, и все равно чувствовала себя грязной.

Сколько бы раз я ни натирала свое тело, сколько бы раз ни мыла волосы шампунем, я не чувствовала себя чистой. Я все еще чувствовала прикосновения его рук к моей коже и его дыхание на моей шее. Никакое количество мыла и воды не могло смыть с меня всю грязь.

И, наконец, мне пришлось остановиться.

В конце концов, я не могла позволить себе принимать так часто душ.

Благодаря множеству душу, которые я приняла вчера, мне придется использовать меньше мыла и принимать более короткий душ в течение следующих трех месяцев, чтобы компенсировать все шампуни, мыло для тела и воду, которые я потратила вчера вечером. Может быть, мне даже придется взять несколько дополнительных смен в закусочной, где я работаю полный рабочий день, чтобы оплатить резкое увеличение счета за коммунальные услуги.

Но все равно я должна что-то сделать.

Моя кожа зудит и кажется мерзкой, хотя я знаю, что она чистая.

Я снова смотрю на дезинфицирующее средство для рук и думаю, поместится ли оно в мою маленькую сумку. Это большой флакон, наверное, высотой с мое предплечье и вдвое шире. Так что вряд ли поместится… но, блин, как же я хочу взять его с собой домой, налить в ванну и лежать в ней дни напролет, пока не почувствую себя очищенной.

— МИНКА!!! — снова говорит Мина, на этот раз крича прямо мне в ухо.

Я вздрагиваю и отшатываюсь от нее.

— Господи! ЧТО? Что тебе нужно? — резко спрашиваю я.

Как только я это произношу, я жалею о сказанном, но не могу взять свои слова обратно.

Мина — моя прекрасная, невинная, невероятная младшая сестра — разбивается на моих глазах, а я чувствую себя самым большим монстром на всей планете за то, что так с ней поступила. Я никогда не была такой раньше. Никогда. Конечно, у меня вспыльчивый характер — самый вспыльчивый. И у вас тоже был бы, если бы мои доноры спермы и яйцеклеток были вашими родителями.

Но я никогда не срывалась на Мине.

Никогда.

Ни разу.

И вот я здесь, смотрю, как на моих глазах раскалывается моя младшая сестра.

И я сделала это.

Я сломала ее.

Я должна была лучше ее защищать.

Мне следовало бросить школу и получить аттестат много лет назад.

Я достаточно умна, чтобы сделать это. Но я заблуждалась. Я думала, что, закончив школу, смогу пару лет проучиться в муниципальном колледже, пока буду работать и ухаживать за Миной. Потом я переведусь в хорошую школу в этом районе, например в Нью-Йоркский университет или Колумбийский, а может, даже в Уилтон.

Тогда я смогла бы найти хорошую работу, и мы смогли бы жить лучше.

Это была несбыточная мечта, и я рисковала всем ради нее.

Я рисковала Миной ради нее.

Я должна была получить аттестат. Я должна была тратить свободное от учебы время на домашнее обучение Мины и брать дополнительные смены в закусочной. Это была бы не та жизнь, которую я хотела для себя, но у меня осталась бы Мина, и я бы позаботилась о том, чтобы у нее было лучшее будущее, чем у меня.

Но я решила этого не делать.

Вместо этого я решила быть эгоистом.

Я решила, что заслуживаю того, чтобы закончить школу и поступить в колледж, в то время как мне следовало сосредоточиться на Мине и ее будущем. Я должна была принимать решения, которые были бы лучше для нее, а не для нас. Не для меня.

И теперь Мина страдает из-за моих действий.

Она здесь из-за меня. Потому что я недостаточно хорошо скрывала нашу ситуацию.

Ей это не нужно. Ей не нужно принимать на себя всю тяжесть моего гнева, душевной боли и отчаяния прошлой ночи. Не сейчас, когда она остается здесь, в чужом месте, под присмотром совершенно незнакомых людей.

Я не должна вымещать на ней то, что произошло.