Читаем Николай Некрасов полностью

Пока война велась только с Турцией, всё складывалось на первый взгляд благополучно. Собственно военные действия начались 23 октября 1853 года и ознаменовались рядом побед русских армии и флота, в том числе в произошедшем 18 ноября знаменитом Синопском морском сражении, в котором Черноморский флот под командованием вице-адмирала Павла Степановича Нахимова полностью уничтожил турецкую эскадру. Было одержано несколько сухопутных побед, показавших полное превосходство российской армии над турецкими войсками. Однако затем война стала принимать совершенно другой характер. В декабре 1853 года франко-британские корабли вошли в Черное море с целью оказания помощи Турции, а Вена и Берлин на предложения Петербурга о согласованных действиях ответили отказом. России предстояло в полном одиночестве воевать с соединенными силами европейских держав.

1854 год проходил целиком под знаком войны. Становилось всё тревожнее. 17 (29) января Франция предъявила России ультиматум, требуя вывести войска из Дунайских княжеств и начать переговоры с Турцией. 9 (21) февраля Россия объявила о разрыве дипломатических отношений с Англией и Францией. 15 (27) марта Великобритания и Франция объявили войну России. 30 марта (11 апреля) Россия ответила аналогичным заявлением. Боевые действия начались с бомбардировки Одессы, проведенной англо-французским флотом в апреле 1854 года. 2 (14) сентября 1854 года экспедиционный корпус членов антироссийской коалиции высадился в Крыму. 8 (20) сентября состоялось сражение на реке Альма; русская армия, загораживавшая путь на Севастополь, отступила, что дало противнику возможность взять город в кольцо. 11 (23) сентября началась знаменитая оборона Севастополя, постепенно приобретавшая всё более драматический и совершенно безнадежный характер. Две предпринятые осенью попытки прорвать блокаду закончились неудачей: 13 (25) октября русские потерпели поражение под Балаклавой, 5 (17) ноября уступили в сражении под Инкерманом. Спасти Севастополь от сдачи могли теперь только мужество и стойкость его защитников.

Военные события заставили русское общество перейти от апатии и настороженности к глубокому сочувствию. Люди, не доверявшие официальным источникам информации, жадно ловили слухи, передавали рассказы очевидцев. Вместе с сообщениями о мужестве русских солдат, о храбрости и талантливых решениях полководцев В. А. Корнилова, П. С. Нахимова, об искусстве военного инженера Э. И. Тотлебена доходили вести о плохой организации, устаревшем вооружении, о практически полной неготовности к войне, о свирепствовавших в армии болезнях, вызванных дурной организацией снабжения и медицинского обслуживания, о воровстве, процветавшем на фронте и в тылу, вызывавшем нехватку самого необходимого.

Салтыков-Щедрин вспоминал: «Это было время глубокой тревоги. В первый раз, из кромешной тьмы, выдвинулось на свет Божий «свое» и вспугнуло не только инстинкт, но и умы. До тех пор это «свое» пряталось за целою сетью всевозможных формальностей, которые преднамеренно были комбинированы с таким расчетом, чтоб спрятать заправскую действительность. Теперь вся эта масса формальностей как-то разом оказалась прогнившею и истлела у всех на глазах. Из-за прорех и отребьев тления выступило наружу «свое», вопиющее, истекающее кровью. Вся Россия, из края в край, полна была стонами. Стонали русские солдатики и под Севастополем, и под Инкерманом, и под Альмою; стонали елабужские и курмышские ополченцы, меся босыми ногами грязь столбовых дорог; стонали русские деревни, провожая сыновей, мужей и братьев на смерть… Оставаться равнодушным к этим стонам, не почувствовать, что стонет «свое», родное, кровное, — было немыслимо».

Люди чувствовали, что истекающий кровью Севастополь боролся и не сдавался не благодаря, а вопреки российскому государственному устройству, сражался не за Николая I и монархию, а за честь России, за саму возможность ее будущего.

Некрасов, несомненно, испытывал те же чувства. Он так же напряженно следил за слухами, сообщал друзьям доходящие до него клочки информации. Живя летом в Ораниенбауме, Некрасов и Панаевы вместе с другими дачниками ездили смотреть на англо-французский флот, подошедший к Кронштадту, и были, как и все, удручены и встревожены демонстрацией силы противника. В феврале 1853 года Некрасов от имени редакции «Современника» пожертвовал 200 рублей серебром в пользу российского флота (за что редакция удостоилась благодарности управляющего Морским министерством, великого князя Константина Николаевича).

Перейти на страницу:

Все книги серии Жизнь замечательных людей

Газзаев
Газзаев

Имя Валерия Газзаева хорошо известно миллионам любителей футбола. Завершив карьеру футболиста, талантливый нападающий середины семидесятых — восьмидесятых годов связал свою дальнейшую жизнь с одной из самых трудных спортивных профессий, стал футбольным тренером. Беззаветно преданный своему делу, он смог добиться выдающихся успехов и получил широкое признание не только в нашей стране, но и за рубежом.Жизненный путь, который прошел герой книги Анатолия Житнухина, отмечен не только спортивными победами, но и горечью тяжелых поражений, драматическими поворотами в судьбе. Он предстает перед читателем как яркая и неординарная личность, как человек, верный и надежный в жизни, способный до конца отстаивать свои цели и принципы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.

Анатолий Житнухин , Анатолий Петрович Житнухин

Биографии и Мемуары / Документальное
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование
Пришвин, или Гений жизни: Биографическое повествование

Жизнь Михаила Пришвина, нерадивого и дерзкого ученика, изгнанного из елецкой гимназии по докладу его учителя В.В. Розанова, неуверенного в себе юноши, марксиста, угодившего в тюрьму за революционные взгляды, студента Лейпцигского университета, писателя-натуралиста и исследователя сектантства, заслужившего снисходительное внимание З.Н. Гиппиус, Д.С. Мережковского и А.А. Блока, деревенского жителя, сказавшего немало горьких слов о русской деревне и мужиках, наконец, обласканного властями орденоносца, столь же интересна и многокрасочна, сколь глубоки и многозначны его мысли о ней. Писатель посвятил свою жизнь поискам счастья, он и книги свои писал о счастье — и жизнь его не обманула.Это первая подробная биография Пришвина, написанная писателем и литературоведом Алексеем Варламовым. Автор показывает своего героя во всей сложности его характера и судьбы, снимая хрестоматийный глянец с удивительной жизни одного из крупнейших русских мыслителей XX века.

Алексей Николаевич Варламов

Биографии и Мемуары / Документальное
Валентин Серов
Валентин Серов

Широкое привлечение редких архивных документов, уникальной семейной переписки Серовых, редко цитируемых воспоминаний современников художника позволило автору создать жизнеописание одного из ярчайших мастеров Серебряного века Валентина Александровича Серова. Ученик Репина и Чистякова, Серов прославился как непревзойденный мастер глубоко психологического портрета. В своем творчестве Серов отразил и внешний блеск рубежа XIX–XX веков и нараставшие в то время социальные коллизии, приведшие страну на край пропасти. Художник создал замечательную портретную галерею всемирно известных современников – Шаляпина, Римского-Корсакова, Чехова, Дягилева, Ермоловой, Станиславского, передав таким образом их мощные творческие импульсы в грядущий век.

Аркадий Иванович Кудря , Вера Алексеевна Смирнова-Ракитина , Екатерина Михайловна Алленова , Игорь Эммануилович Грабарь , Марк Исаевич Копшицер

Биографии и Мемуары / Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии