Николай Некрасов

Еще одна краска в палитре некрасовской поэзии появляется уже в 1846 году, и стимулом для овладения ею стало очередное предприятие. В начале марта вместе с Николаем Яковлевичем Прокоповичем Некрасов издал книгу «Стихотворения Кольцова. С портретом, его факсимиле и статьею о его жизни и сочинениях, написанною В. Белинским». В уже упоминавшемся обзоре литературы 1843 года Некрасов ставил Кольцова не очень высоко: «Кольцов не обещал из себя явления слишком важного для современной русской поэзии, ибо сфера его поэтической деятельности была весьма ограничена; но в том, что он обладал замечательным самобытным талантом, который мог бы принести свою долю пользы русской поэзии, никто уже не спорит…» Видимо, во многом такое прохладное отношение Некрасова к поэту-скототорговцу связано с усилением противостояния со славянофилами, заставлявшее западнический круг Белинского с изначальным сомнением относиться ко всякому «простонародному» национальному элементу в литературе. В статье, открывавшей некрасовское издание стихотворений Кольцова, Белинский, однако, отстаивал важность национального своеобразия культуры как части и основы общечеловеческого единства, утверждая, что кольцовские «русские песни» — одно из высочайших достижений русской поэзии. Работа над изданием и обсуждение его с Белинским, видимо, заставили Некрасова присмотреться к творчеству Кольцова и проявить интерес к «кольцовскому», то есть фольклорному, началу в литературе. Попыткой освоения стихии народной песни стало стихотворение «Огородник».

Легко увидеть смысловую связь между «Огородником» и стихотворением «В дороге». И здесь в центре проблема неравенства, та же «мораль», что нельзя быть вместе мужику и девушке дворянской культуры (в данном случае это природная «дворянская дочь»), однако мысль эта в «Огороднике» развивается иначе. В стихотворении «В дороге» фольклорные элементы появляются не в речи мужика, а в словах лирического героя-дворянина, который предлагает ямщику: «Песню, что ли, приятель, запой / Про рекрутский набор и разлуку; / Небылицей какой посмеши», — а он вместо этого рассказывает вполне прозаическую, реальную историю. Удивительным образом фольклор предстает чем-то не «мужицким», а барским, народная песня становится интересной только барину, только для дворян фольклор может казаться правильным способом понимания народа — очевидно потому, что он, так сказать, несерьезен, а несерьезен, в свою очередь, потому что «неконкретен» — не содержит анализа положения народа, в нем нет «обличения», приговора действительности, то есть той «правды», к которой должна стремиться литература. По-другому дело обстоит в «Огороднике». Если ямщик в стихотворении «В дороге» отвергает фольклор и «оставляет» его барину для «потехи», то «огородник лихой» сам складывает песню о своей судьбе. Стихотворение сюжетно основано на популярной народной песне о «Ваньке-ключнике»; речь героя насыщена условными фольклорными формулами (таковой, а не просто эвфемизмом, заменяющим слишком прозаического «крестьянина», является даже название стихотворения). Впервые появляется в некрасовской «серьезной» поэзии «кольцовский» анапест — трехсложный размер, имитирующий распевность народной поэзии.

В результате оказывается, что введение в произведение фольклорных элементов, фольклорная стилизация не мешают выражению идеи социального неравенства, препятствующего любви, человеческим отношениям, и, как ни странно, не мешают, а скорее помогают и утверждению превосходства таких отношений над сословными. В стихотворении «В дороге» отношения между ямщиком и его женой превращаются в столкновение двух культур, несовместимых, не понимающих друг друга, что отражается в языке стихотворения. Дворянские слова искажаются мужиком (орган — «варган», портрет — «патрет» и т. п.) именно потому, что принадлежат абсолютно чуждой ему культуре, которую он не способен понять. Ямщик и его «злодейка-жена» почти буквально говорят на разных языках, и это делает невозможными для них ни взаимопонимание, ни любовь. Молодая женщина не может любить «неряху» мужика, не способного даже правильно выговорить слово «портрет». В «Огороднике» же этого столкновения культур нет, дворянская культура, представленная через призму фольклора, оказывается частью той же общенациональной культуры, что и народная, и поэтому различие в социальном положении в данном случае не препятствует любви. Эту объединяющую роль исполняет именно народная культура (дворянская в стихотворении «В дороге» оказывается на это неспособной). Так в этом стихотворении Некрасов не только осваивает фольклор, но и впервые вступает в ту проблематику, которая станет одной из магистральных в русской литературе второй половины XIX века: поиск основ и принципов единства нации, которые были бы выше сословных различий, ее разделяющих. Тогда такую идею искали неприятели-славянофилы, однако она же будет поставлена И. С. Тургеневым, А. Н. Островским, не говоря уже о Л. Н. Толстом.