Между 24 августа и 1 сентября 1832 года в ярославскую гимназию была подана бумага: «1832 г. августа… дня, я, нижеподписавшийся, сим свидетельствую, что представляемые мною для обучения в ярославскую гимназию Андрей и Николай действительно мои дети; от роду имеет 1-й 12-ть, а 2-й 11-ти лет. В чем и подписуюсь — уволенный от службы майор Алексей Сергеев, сын Некрасов».
Этот документ обозначил резкое изменение в жизни старших сыновей Некрасовых. Как в семье решался вопрос о их учебе, неизвестно. Алексей Сергеевич, исходя из собственного опыта и семейной традиции, наверняка предпочитал военную карьеру статской; позднее сын Константин по достижении требуемого возраста будет определен в Московский кадетский корпус, Федора отец безуспешно пытался пристроить в Главное инженерное училище в Петербурге. В данном случае возобладало, видимо, представление матери о правильном образовании детей, предположительно, подкрепленное отсутствием у Николая какой бы то ни было склонности к военной службе (относительно его старшего брата в этом смысле ничего не известно). Естественно, выбор пал на ближайшую гимназию — в Ярославле. Поскольку Грешнево находилось в 20 верстах от него, новоиспеченным гимназистам пришлось переселяться в губернский город.
«Город Ярославль, — писал в своей знаменитой книге «Россия в 1839 году» путешествовавший по России французский маркиз Астольф де Кюстин, — столица одной из самых примечательных губерний во всей империи, заметен уже издалека, как и предместья Москвы. Подобно всем провинциальным городам в России, он обширен и кажется безлюдным. Обширность его — не столько от многочисленности обитателей и домов, сколько от огромной ширины улиц и площадей и оттого, что здания здесь обычно расположены далеко друг от друга, так что жителей почти и не видать. <…> Цветные и золоченые главы ярославских церквей, которых здесь немногим меньше, чем домов, видны путнику издалека, как и в Москве, но сам город менее живописен, нежели старая столица империи. Рядом с ним протекает Волга, и со стороны реки город заканчивается высоким, обсаженным деревьями набережным бульваром. Ниже этого широкого бульвара пролегает подъездной путь, спускаясь от города к реке и пересекая под прямым углом бечевую тропу. Этот необходимый для хозяйственных и торговых нужд путь не прерывает собой набережной, переходящей в красивый мост. Скрытый под прогулочной аллеей, мост этот заметен лишь снизу; в целом получается недурная картина, которая имела бы внушительный вид, будь в ней еще и движение и свет; однако город, несмотря на свое торговое значение, настолько плосок, настолько правильно расчерчен, что кажется вымершим; в нем пусто, печально и тихо; впрочем, другой, сельский берег реки, который виден с набережной, еще более пуст, тих и печален».
Литератор и путешественник Павел Иванович Сумароков сообщал в фундаментальном труде с несколько легкомысленным названием «Прогулка по 12-ти губерниям с историческими и статистическими замечаниями в 1838 году»: «Волга здесь почти при начале своего течения, понижает свои берега, река Которосль, впадающая в нее у собора, мало видна, и местоположение редкой красоты сзади, над Волгою, внутри города есть обыкновенное. Со всем тем в нем дышит какая-то веселость. Ярославль лучше Нижнего, уступает преимущество над собою только Казани, Одессе, Риге и превосходит все прочие наши города. <…> Церквей 57, вдвое более Петербургского, и древнейшая из всех, против губернаторского дома, называется Св. Николая Найденского, как думать надобно, от имени строителя. <…> Середина города заключает в себе 577 каменных домов, какого количества нет даже в славной Казани, деревянные числом 2609 находятся в боковых улицах, отчего кажется, что весь Ярославль слит из камня. Жителей обоего пола 33 197. Город велик, имеет в длину до 5, в ширину до 4 верст. <…> В городе еще 5 богаделен и странноприимная, палата для бедных. <…> Улицы правильные, не все вымощены, и осенью бывает большая грязь».
Ярославль был в это время одним из наиболее богатых промышленных и торговых городов в России. Тот же Сумароков отмечал: «Купцы богаты, торгуют чужим хлебом, скотом… Фабрик в городе шелковых 3, делают атласы, сатен-тюрк, тафты, прочие ткани. Полотняных 2, бронзовых 1, купоросных 3, белил 3, колокольных 1, меди 1, кожевенных 1, свечносальных 3, табачных 3, уксусных 1, чугуннолитейных 2, красной мумии 1, суриковой 1 и канатных 1, лавок 813». На всю Россию славилась огромная ткацкая фабрика Яковлевых, к которой было приписано почти три тысячи крепостных душ. Реки не только создавали красивые виды, но и представляли образ кипучей торговой жизни: «Волга и Которосль весною сливаются вместе и потопляют места на дальнее расстояние. Они облегчают торговлю и доставляют большие выгоды. — Машины, расшивы, коломенки, барки, полубарки[9] разгружаются, нагружаются и проходят мимо до Рыбинска, далее по Шексне, Мологе до Саратова, Астрахани».