Николай Негодник

— Ну, конечно, дорогой мой, — президент весело захихикал и похлопал госсекретаря по выпуклой части спины. — Но я подразумевал не тех, кто голосует. Впрочем, нам и на этих наплевать — у нас демократия. И кстати, Билли, как разрешилась проблема с тем русским?

— Это с которым? — уточнил мистер С.Ракс. — У нас со всеми русскими всегда проблемы. Одни только правозащитники радуют. Вот истинные демократы, достойные премии Квислинга.

— Нашего сенатора от Иллинойса? — блеснул отличной памятью президент.

— Не совсем, но, в принципе, его я и имел в виду, — не стал спорить госсекретарь.

— Но вернемся к нашему русскому. Это ведь про него наш лучший астролог Пол Глобсон напророчил кучу всякой гадости? Вот никак не могу взять в толк, и чем это может угрожать нашей великой стране какой-то нищий бизнесмен из дикой России? Ладно бы он был владельцем нефтедобывающей компании, но я помню, кого назначал, — фамилии Шмелёва среди них не было.

— Вот вы про кого… Но Пол Глобсон не мог ошибаться. Он лучший астролог нашего Ордена и вообще…

— Ни слова больше, Билли, — резко оборвал своего собеседника Брюс Моисман. — Не забывайся! Хотя в моем кабинете стоит надежная защита от прослушивания, но мы оба давали клятву свято хранить тайну нашего… Короче, хранить.

— Да, босс, виноват, — мистер С. Ракс повинно склонил голову и продолжил: — Выяснилось, что расположение звезд этого человека угрожало национальной безопасности Соединенных Штатов. Точно не выяснили, но при определенном стечении обстоятельств Америка была бы потрясена до основы основ.

— Ты снова переводишь все на задницу, Билли, — с укоризной произнес президент.

— Это почему?

— А кто упомянул основу основ? Таковой у нас давно уже является демократия и ее ценности. Следовательно, этот русский представлял угрозу не только для американской нации, но и для нашего личного счастья.

Госсекретарь аплодировал громко и долго. А потом наябедничал:

— А еще их премьер в своих интервью называет нас толстожопыми педиками.

— Какой негодяй! — возмутился Брюс Моисман. — Наглая клевета, мы тщательно следим за своими фигурами.

— Да он не лично про нас, а про всю нацию в целом.

— И это неправда. Вот ты, Билли, читал последний доклад Агентства Национальной Безопасности?

— Нет, сэр. Но мне его прочитали вслух. Да, я помню, что избыточный вес всего лишь у девяносто пяти процентов населения. Но что радует, среди людей — на уровне восьмидесяти.

— Что-то я не пойму…

— Имеется в виду, сэр, что среди чернокожих толстяков больше.

Брюс Моисман поморщился от грубой откровенности подчиненного. Долгие годы политической карьеры приучили его к осторожности в выражениях. Госсекретарь заметил недовольную гримасу и поправился:

— Извините, совсем забыл о толерантности. Конечно же, афрониггеры. И кстати… или не кстати… русский премьер обещал, что следующим президентом станет именно черный, ой.

— У нас или у них?

— У них-то афрониггеры откуда? Конечно, у нас.

— Какой негодяй.

— Кто?

— Тот, кто станет президентом.

— А он станет?

— Конечно, нет, у нас ведь демократия, а не интернационализм. И вообще, Билли, это очередная неудачная шутка мистера Volodiya. Помнишь прошлую? Как мы долго боялись заходить в сортир…

— О, да! И ходили прямо… Ой, извините, это русские виноваты.

— Северные варвары, — согласился Брюс Моисман. — Интересно, а почему их так называют, ведь на севере у нас Канада?

— Может быть, они ее уже оккупировали? — предположил госсекретарь.

Президент так разволновался от подобной несправедливости, что его неудержимо потянуло выпить. Он нетвердой походкой, осторожно перешагивая через солнечного зайчика, пробравшегося из-за металлокерамзитовой шторы, проследовал к своему столу и вытащил из ящика бутылку водки и два захватанных граненых стакана. Следом появился кусок лежалого, уже тронутого желтизной сала.

— Пить водку и закусывать ее салом меня научил сам покойный Джеймс Бонд, — похвалился Брюс Моисман, разливая. — Трогательный английский обычай, называется «файф-о-клок».

— Душевный народ эти англичане, — восхитился Уильям С. Ракс. — И традиции у них замечательные. Споем про старую добрую Англию или еще по одной?

— Конечно, повторим, дорогой мой, — согласился президент и достал еще бутылку. Потом подумал и присоединил к ней две банки пива. — Как говорят наши друзья и союзники с Туманного Альбиноса — водка без эля, что гинею отпустить до ветра!

— Туманного Альбиона, сэр, — машинально поправил госсекретарь.

— Я так и говорю. А ты, Билли, чем умничать, лучше бы рассказал, как мы избавились от этого русского негодяя. И не режь сало такими крупными кусками! Его в отличие от кокаина на любом перекрестке не купишь — продукт дорогой и редкий. Нет, лучше сам порежу, а то на второй срок не останется.

Мистер Уильям С. Ракс поперхнулся и долго кашлял, прежде чем начал доклад.

— Я подключил к этому делу министра обороны, сэр.

— Нашего?

— Разумеется. Английский был в отпуске по уходу за его заболевшей киской.

— О, эти англичане всегда так сентиментальны.