Николай Негодник

— Стой, я пошутил, — пошел на попятную Николай. — Веди, показывай. Кстати, Тимофей, а у тебя прозвище есть какое? А то что это мы все по имени да по матери…

— Ага, есть, — домовой смущенно вытер нос рукавом. — По маме мы Сусанины будем, а по папе — Гобсеки.

— Древний, однако, род. Как бы не старше Рюрика.

— Старше… и намного.

Найденное пристанище давало сто очков вперед любой гостинице в захолустном районном городке. Во-первых, здесь не было тараканов. А во-вторых, настоящая русская печка, пусть и глинобитная, не даст стучать зубами в холодные майские ночи, когда при ночевке у костра один бок постоянно пригорает, а другой мерзнет и покрывается инеем.

— Пойду я лодью нашу поглубже в кустах припрячу, — сообщил Серега. — А не то попрут к утру, народец здесь ушлый попадается.

А после сытного ужина, когда все улеглись и уютно замурлыкал котенок, свернувшийся калачиком под боком, Николай долго не мог уснуть, все ворочался на широкой лавке. Мысли о доме в голову лезли, шуршание листвы и шаги наверху чудились. И в подтверждение этого в запертую дверь землянки кто-то принялся сильно и уверенно колотить.

— Кого еще черти по ночам носят? — спросил Шмелёв, недовольный тем, что пришлось выбраться из-под теплого мехового одеяла. Оно было найдено тут же.

— Погоди, не открывай, — предостерег Серега. — Вдруг это княжьи люди?

— И не собираюсь, — Коля ногой проверил прочность полена, служащего запором, и крикнул: — И что это за дятел к нам долбится?!

В ответ послышалась отборная ругань в несколько голосов, видимо, ночной гость пришел не один. Но хриплый бас перекрыл бестолковый гвалт и прорычал:

— Это моя землянка! Проваливайте отсюда, пока целы. А за беспокойство и топтание земли придется заплатить. Здесь все мое: и лес, и дороги, и горы вот эти.

— А ты что за птица?

— Я не птица, я Савин. Слышал про такого?

За спиной присвистнул удивленный волхв. Он не раз уже слышал об этом знаменитом разбойнике, который отирался в окрестностях Славеля, обирая подвернувшихся купцов до нитки, и славился своей жестокостью. И еще у него была шайка такого же отребья, что не погнушается у нищего дырявую монетку отобрать и старушку-процентщицу топором по голове стукнуть.

Но Шмелёв таких мелочей не знал, а потому ответил просто:

— А мне кажется, что ты обычный дятел. И лес этот дятлов, и горы дятловы…

— Открывай, говорю! — опять закричал разбойник.

— Дай поспать спокойно, придурок. Утром приходи.

— Открывай!

Тимоха выдавил бычий пузырь из маленького, в ладонь всего, окошка под самым потолком землянки и прокомментировал:

— Уже хворост собирают. Сейчас к дверям навалят и подожгут.

— Может, попробуем пробиться? — предложил волхв, доставая из мешка кольчугу. Другую он протянул Николаю.

— Бесполезно, — откликнулся домовой, — там четверо с луками.

— Так в темноте…

— В пяти-то шагах, какая разница?

— Да чтоб их лешие задрали и раком поставили! — в сердцах сплюнул Шмелёв. — И что им от нас нужно?

— Может быть, денег?

— А они у нас есть?

— Совсем чуть-чуть. А вот тут много, — Тимоха показал кривым пальцем в земляной пол. — Целый сундук закопан.

— Откуда знаешь?

— Чувствую, у меня же наследственные способности. Ой… — тут домовой увидел в окошке что-то совсем страшное, поскольку испуганно замолчал.

На поляне опять послышались крики, но на этот раз быстро замолкавшие, а порой и переходившие в жуткий хруст и хрипы. Приникший к отверстию от вылетевшего сучка, Николай сквозь дверь разглядел неведомо откуда появившиеся лохматые тени, орудующие громадными дубинами. На попытки сопротивления тени внимания не обращали, а потому очень скоро на полянке перед землянкой повисла тишина, в которой громко стучало сердечко перепуганного котенка.

— Это кто? — спросил Шмелёв, ни к кому конкретно не обращаясь.

Серега, тем не менее, отозвался:

— Лешие это. Сейчас и за нас примутся.

Но мрачное пророчество не сбылось — самый здоровенный леший, похожий на полковника спецназа, одетого в маскхалат-лохмашку, повесил дубину за спину и крикнул:

— Готово, командир.

Волхв подтолкнул Николая в спину:

— Тебя зовут.

— А может, тебя?

— Нет, слышишь, каким мудреным словом назвали?

Коля пожал плечами и поднялся по земляным ступенькам на поляну. Главный леший вытянулся и отрапортовал:

— Хведор Лешак со товарищи по вашему приказанию прибыл! Противник уничтожен, потерь нет. Вот только… вот только вторую часть мы не поняли… Как их нужно было ставить?

— Постой, по какому такому приказу?

— По самому прямому, — обстоятельно объяснил «полковник». — Я командирский голос и за десять верст услышу.

И тут до Николая стало доходить:

— Я Савину говорил…

— Ну да, мы так и сделали… Только как же их ставить нужно…

— А почему вы решили, что я могу приказы отдавать?

Лешего вопрос изрядно удивил.

— Так ты же командир.

— Кто такое сказал?

— Зачем же говорить, и так знаем. У нас, у леших, это в крови. Как только услышали голос, так всем и понятно стало — вот командир.

— И много их у вас?

— Да отродясь не бывало, ты единственный.

— Та почему же я?

— Ну, так объясняю, — терпеливо повторил Хведор. — Как только услышали, сразу все и поняли.