Николай II в секретной переписке

В городе дела вчера были плохи. Произведены аресты 120-130 человек. Главные вожаки и Лелянов привлечены к ответственности за речи в Гор. Думе. Министры и некоторые правые члены Думы совещались вчера вечером (Калинин писал в 4 час. утра) о принятии строгих мер, и все они надеются, что завтра будет спокойно. Те хотели строить баррикады и т.д. В понедельник я читала гнусную прокламацию. Но, мне кажется, все будет хорошо. Солнце светит так ярко, и я ощущала такое спокойствие и мир на Его дорогой могиле! Он умер, чтобы спасти нас. Бурдюков настаивает на том, чтоб повидать меня сегодня, а я так надеялась никого не видеть! Настенька уезжает сегодня утром в Кисловодск — там царит Михень, как говорят. Бэби — это одна сплошная сыпь — покрыт ею, как леопард, У Ольги большие плоские пятна, Аня тоже вся покрыта сыпью. У всех болят глаза и горло. У Ани было шесть докторов, 2 сестры и Жук, Мария и я. Это безумие, но ей это нравится, успокаивает ей нервы. Беккер явилась к ней.

Совсем не чувствуется воскресенье.

Надо идти обратно, к ним, в потемки. Благословляю и целую без конца. Дай Бог, чтоб морозы прекратились на юге. Мой Римановский поезд сошел с рельс из-за льда близ Киева. Бог поможет — это, кажется, уже предел. Вера и упование! Так спокойно от сознания, что ты был у этого дорогого образа. Навеки, дорогой Ники, твоя старая

Солнышко.

Ц. ставка. 26 февраля 1917 г.

Моя любимая!

Поезда все опять перепутались. Письмо твое вчера пришло после 5 часов. Сегодня же последнее пришло как раз перед завтраком. Крепко целую за него. Пожалуйста, не переутомись, бегая между больными.

Видайся чаще с Лили Ден — это хороший, рассудительный друг.

Я был вчера у образа Преч. Девы и усердно молился за тебя, моя любовь, за милых детей и за нашу страну, а также за Аню. Скажи ей, что я видел ее брошь, приколотую к иконе, и касался ее носом, когда прикладывался.

Вчера вечером был в церкви. Старуха, мать архиерея, благодарила за деньги, которые мы пожертвовали. Сегодня утром во время службы я почувствовал мучительную боль в середине груди, продолжавшуюся 1/4 часа. Я едва выстоял, и лоб мой покрылся каплями пота. Я не понимаю, что это было, потому что сердцебиения у меня не было, но потом оно появилось и прошло сразу, когда я встал на колени перед образом Пречистой Девы.

Если это случится еще раз, скажу об этом Федорову. Я надеюсь, что Хабалов сумеет быстро остановить эти уличные беспорядки. Протопопов должен дать ему ясные и определенные инструкции. Только бы старый Голицын не потерял голову!

Скажи Алексею, что Кулик и Глина здоровы и помнят его!

Да благословит тебя Бог, мое сокровище, и детей и ее!

Целую всех нежно.

Навеки твой

Ники.

Ц. ставка. 27 февраля 1917 г.

Мое сокровище!

Нежно благодарю за твое милое письмо. Это будет моим последним. Как счастлив я при мысли, что увидимся через 2 дня! У меня много дела, и потому письмо мое кратко. После вчерашних известий из города я видел здесь много испуганных лиц. К счастью, Алексеев спокоен, но полагает, что необходимо назначить очень энергичного человека, чтобы заставить министров работать для разрешения вопросов: продовольственного, железнодорожного, угольного и т.д. Это, конечно, совершенно справедливо. Беспорядки в войсках происходят от роты выздоравливающих, как я слышал. Удивляюсь, что делает Павел? Он должен был бы держать их в руках. Благослови тебя Бог, мое дорогое Солнышко, крепко целую тебя, детей. Передай ей мой поклон.

Навеки твой

Ники.

2 марта 1917 г.

Мой любимый, бесценный ангел, свет мой жизни!