Читаем Николай II в секретной переписке полностью

Интересно, как сойдет все в Киеве, — какая досада, что и Михень там будет, а не ты один! — Вчера вечером было так славно в лазарете, я посидела во всех палатах дома скучно и одиноко без тебя, ненаглядный. Прошла ли совсем твоя простуда? Прощай, любовь моя. Бог да благословит и сохранит тебя!

Крепко целую. Твоя старая

Солнышко.

Ц.С. 28 октября 1916 г.

Мое возлюбленное сокровище!

Все мои мысли с тобой. Я прочла в немецких газетах статьи о польском вопросе, о том, как там недовольны действиями Вильгельма, предпринятыми без предварительного обсуждения с народом, газеты пишут, что это вечно будет спорным вопросом между нашими 2 народами и т.д.; другие же не придают этому такого серьезного значения и высказываются весьма неопределенно, — я полагаю, что это большой промах со стороны Вильгельма и что он за это тяжко поплатится. Поляки не преклонят колена перед немецким принцем и перед железным режимом, подносимым под видом свободы. Как много благоразумных русских людей, — между ними Шаховской, — благословляют тебя за то, что ты не внял мольбам просивших тебя дать Польше свободу в момент, когда она уже перестала быть нашей, так как это было бы только смешно! И они совершенно правы.

Сегодня я приняла Рейна и передала ему то, о чем ты говорил, так что в дальнейшем он будет руководствоваться твоими указаниями. Ты знаешь, этот человек несимпатичен мне — в его манере держаться чувствуется какое-то издевательство, но это умный, очень честолюбивый человек, которого следует держать в руках.

Знаешь, Брон-Бруевич[1028], в общем, произвел на меня хорошее впечатление, я была несколько предубеждена против него после всего, что о нем говорилось, и совершенно откровенно высказала ему это. Мы провели почти целый час в интересной беседе. Я передам тебе кое-что из нашего разговора, а ты это используй и заставь кое-что исправить и изменить, только не говори Алекс., что ты это узнал от меня — он причинил достаточно зла, передав ту ложь Иванову, — я чувствую, что этот человек меня не любит. Я говорила с ним относительно черного Данилова. Он говорит, что это — человек, годный исключительно для канцелярской, а не для живой работы, зарывшийся в бумаги и притом недобросовестный; старый Рузский, как человек довольно болезненный (дурная привычка нюхать кокаин) и тяжелый на подъем (lazy), нуждается в сильном, энергичном помощнике, чтоб как следует двинуть дело — хороших людей отстранили, другие сами ушли, не желая продолжать работу под руководством Данилова.

Он рассказал мне, почему Р. настаивал на том, чтобы Дан. был при нем, протекция, родство его жены или что-то подобное (я позабыла, что он именно говорил), но, во всяком случае, он взял его не ради его достоинств. При Куроп. разведка неприятеля (глубокая) была поставлена очень слабо — раньше знали все, что происходит в Финляндии, Швеции и балтийских провинциях, а сейчас почти не имеется сведений. Почти нет контр-разведки — одна только переписка — бумаги, бумаги, мелочная формалистика, мертвечина. Эти трое из контр-развед. в Петрогр. раньше были подчинены Бр.-Бp.[1029] вместе с многими другими, и они были очень хороши, имея настоящих руководителей и находясь под контролем, но после его удаления всему этому был положен конец, и эти трое подчинены Алекс. и действуют в качестве его личной штабной контр-р., согласно его приказам, они арестовывают и т.д., а затем представляют о том доклады в Могилев. Это некрасиво, и теперь мне понятно, почему многое делается несправедливо.

Представь себе, Рузск. и его штаб не имеют никаких активных оперативных планов. Я спросила, почему они не наступают, как ты о том дал приказ Куроп. и Р., — он говорит, что это вполне возможно, у нас гораздо больше войска, нежели у немцев. Они обучают своих молодых солдат вблизи окопов для того, чтобы внушить нашим, будто их там масса. Р. доволен своим местом, его честолюбивая жена ни за что на свете не допустит, чтоб он потерял его, а потому он предпочитает спокойно сидеть, — он работает всего 2 часа в день, — он добрый, честный человек, но необходим настоящий сильный человек, который бы заставил его работать. Совершенно пренебрегают вопросом обеспечения продовольствием — говорят, что гражданские власти обязаны им дать его, — это совершенно неверно. В полном пренебрежении вопрос управления районом фронта (гражданское).

Перейти на страницу:

Все книги серии Терновый венец России

Николай II в секретной переписке
Николай II в секретной переписке

Третья книга из серии «Терновый венец России» основана на подлинной секретной переписке царской семьи и вводит читателя в самый центр противоречий, в борьбе которых решается судьба России. С одной стороны — царская чета, трогательный союз любящих сердец, стремящихся сделать все для возвышения Отечества и победы страны в войне. С другой — преступное сообщество темных, подрывных сил, поставивших своей целью разрушение России на иностранное золото и по инструкциям тайных организаций. В окружении Царя зреет измена, проникшая даже в среду его родственников и в высшее военное руководство, и которая оборачивается страшным предательством в феврале 1917 года. Заговоры, интриги, убийство близких Царю людей — все это находит отражение в письмах царской четы. Хотя главное в них не это, а беззаветная любовь к России, нежная любовь друг к другу — свет любви противостоит ненависти, захлестнувшей Россию.Заключительным аккордом являются письма царской четы из сибирского заточения. Они не жалуются, не плачут, а думают о судьбе России, не проклинают тех, кто предал их, а обращаются ко всем со словом любви.Издание продолжает тему, начатую в книгах «История масонства 1731-1996» и Заговор цареубийц»; снабжено уникальным словарем царского окружения.

Олег Анатольевич Платонов

История

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
1917 год. Распад
1917 год. Распад

Фундаментальный труд российского историка О. Р. Айрапетова об участии Российской империи в Первой мировой войне является попыткой объединить анализ внешней, военной, внутренней и экономической политики Российской империи в 1914–1917 годов (до Февральской революции 1917 г.) с учетом предвоенного периода, особенности которого предопределили развитие и формы внешне– и внутриполитических конфликтов в погибшей в 1917 году стране.В четвертом, заключительном томе "1917. Распад" повествуется о взаимосвязи военных и революционных событий в России начала XX века, анализируются результаты свержения монархии и прихода к власти большевиков, повлиявшие на исход и последствия войны.

Олег Рудольфович Айрапетов

Военная документалистика и аналитика / История / Военная документалистика / Образование и наука / Документальное