Николай II. Царский подвиг

Александра Фёдоровна не любила балы, дворцовые увеселения, торжественные приёмы. Ей больше по нраву была обстановка больниц и военных госпиталей, где она чувствовала себя как дома. Императрица основывала на собственные деньги лечебницы и часто посещала их, проводила там долгое время. Для пациентов она становилась как заботливая мать – сидела возле их постелей, ухаживала, ободряла, молилась вместе с ними о выздоровлении.

– Не уходите, Ваше Величество, посидите ещё! – просили её часто тяжелобольные. – С вами так хорошо! Помирать придётся – не так страшно, когда вы рядом.

Как и её муж, Александра Фёдоровна никогда не ставила себя выше других, не напоминала о своём царском звании. Случай, похожий на приключение государя с почтовым ящиком в Гамбурге, произошёл с ней однажды в Ялте. Императрица отправилась с фрейлиной из Ливадии в соседнюю Ялту за покупками. Вдруг разразился ливень, пришлось достать зонтики. Дамы зашли в магазин, стали рассматривать товары. Фрейлина оставила зонт у двери в специальной подставке, а царица держала свой в руках. С него натекла на пол лужа, и недовольный приказчик сердито сказал:

– Мадам, для мокрых зонтов у нас есть вот это.

Он показал на подставку. Императрица молча отнесла туда зонтик. И только когда фрейлина, ближайшая подруга государыни, обратилась к ней по имени-отчеству, приказчик наконец-то сообразил, кто перед ним. Долго же он, наверное, клял себя за неразумие и грубость. Хотя ни слова укора не услышал из уст венценосной покупательницы.

А ведь в Ялте, в те годы – маленьком городке, императрицу знали в лицо почти все. Для местных жителей было огромной радостью приветствовать царскую чету и их детей, когда государева яхта причаливала к ялтинскому молу и дальше в Ливадию всё семейство ехало в открытых колясках.

А благотворительные базары, которые государыня устраивала в Ялте каждый год! На городской набережной раскидывались шатры-палатки, и в них продавались вещи, которые императрица, её дочери и фрейлины изготовили собственными руками. Вышивки, акварели в рамках, вязаная одежда, расписные шкатулки – всё это распродавалось на ура. Особенно толпа покупателей осаждала тот шатёр, где торговала сама царица с дочерьми. Каждый «клиент» почитал за честь получить купленную вещь из рук государыни или великой княжны. Прилавки в этом главном шатре пустели с невероятной быстротой. А вся немалая выручка от ярмарки шла в помощь местным беднякам или на обустройство больниц, санаториев. Один такой санаторий был построен в Массандре, недалеко от Ялты. В годы Первой Мировой войны там поправляли здоровье и набирались сил раненые.

Царь православный

Кто хоть раз видел, как молился в храме император Николай Второй, тот знал, что государь верует в Бога не на словах только, но глубоко в сердце. Таким и должен быть православный царь, Помазанник Божий – хранитель страны, защитник Церкви, молящийся Богу за весь свой народ.

К тому же в те времена императоры возглавляли Русскую Православную Церковь. Они как бы заменяли собой патриарха, которого у Церкви в России тогда не было. Но кто бы в это поверил, видя, как после службы в храме Николай Александрович смиренно целует руку простого священника! Пусть даже это самая обычная провинциальная церквушка, где государю довелось молиться за богослужением.

Никакого дела император не начинал без молитвы.

– На всё воля Божья, что бы ни случилось, – часто повторял он.

Государь бывал очень рад, когда в череде годовых христианских праздников удавалось устроить дополнительное церковное торжество. Так бывало, когда Церковь прославляла в лике святых какого-нибудь подвижника прежних времён. А Николай Александрович содействовал этому всеми силами, потому что глубоко почитал угодников Божьих. В его царствование церковные святцы – списки святых – пополнил десяток новых имён. Больше, чем за два предыдущих столетия! Например, был прославлен патриарх Гермоген. В начале семнадцатого века именно благодаря его твёрдой вере и стойкости русский народ смог изгнать из Москвы и из страны польских захватчиков. Памятник этому святому ныне стоит возле Московского Кремля.

А Серафим Саровский! Сегодня это имя известно всему православному миру, а тогда, в начале двадцатого века, русский царь услышал его впервые. Государь с радостным удивлением прочёл книгу о духовных подвигах старца Серафима, давно почившего монаха Саровского монастыря. Прочёл о чудесах, которые при жизни творил своей молитвой Серафим и которые совершались потом, после его кончины. Узнал император и о том, что некоторые церковные иерархи не хотят признавать старца святым, противятся его прославлению.

Тут же, взяв перо, государь написал на докладе церковного ведомства: «Немедленно прославить!»