Николай II и Александра Федоровна. Любовь, победившая смерть

Они были родственниками, правда дальними, что позволяло не обращать на то особого внимания. По отцовской линии Алиса приходилась одновременно и четвероюродной теткой, и троюродной сестрой Николая. Теткой – потому что у них был общий предок король Фридрих Вильгельм II (1744–1797). Сестрой, поскольку общим предком была для них Вильгельмина Баденская (1788–1836), мать супруги Александра II, императрицы Марии Александровны.

Между тем время шло, и цесаревичу нужно было принимать важное решение. Он понимал, что отношения с Матильдой временны, что рано или поздно придется вступать в брак, а потому считал, что уж лучше ускорить этот вопрос и жениться на той, которая тронула его сердце, чем ждать, когда невесту преподнесут родители.

Матильда Кшесинская чувствовала, что разлука не за горами. В своих мемуарах она рассказала о переживаниях, которые нахлынули в 1893 году:

«Наступило лето, и я начала замечать, что Наследник все менее и менее свободен в своих поступках. И я стала подумывать, не должен ли он снова ехать за границу в связи с постоянно подымавшимся вопросом о его женитьбе и о возможной помолвке с принцессой Алисой Гессенской, которую все более считали наиболее подходящей для него невестой.

В особенности я стала волноваться, когда Наследник был послан в Лондон на свадьбу своего двоюродного брата Принца Георга Йоркского, будущего Короля Георга V, с Принцессой Марией Тэк, которая состоялась 24 июня (6 июля) 1893 года. Я была уверена, что Наследник снова встретится с Принцессой Алисой, которая жила в то время у Королевы Виктории. Но и на этот раз вопрос о помолвке Наследника с Принцессой Алисой остался открытым и не получил никакого разрешения».

Помех было немало. Прежде всего, конечно, мнение королевы Виктории. Она была противницей брака. Да и еще одна причина. Сама Алиса тормозила дело, никак не решаясь дать согласие на перемену веры.

И снова письма оставались единственными свидетелями того, что чувства не гасли, не гасли они не только у самой Алисы, но и у цесаревича, который, казалось бы, полностью находился во власти любви к Матильде Кшесинской.

Вопрос женитьбы решался медленно.

Сначала сняла свои протесты королева Виктория, которая, повидав цесаревича, была буквально очарована им.

Цесаревич понимал, что, составляя счастье одной женщины, он делает несчастной другую. Он был предельно внимателен к той, которую делает несчастной, да и что он еще мог сделать?

Кшесинская вспоминала о том, как все-таки было получено согласие на брак:

«Он (цесаревич. – Н.Ш.) получил это согласие, когда 2 (14 апреля) 1894 года выехал в Кобург на свадьбу герцога Эрнеста Гессенского с Принцессой Викторией-Мелитой Саксен-Кобург-Готской, впоследствии Великой Княгиней Викторией Федоровной, в 1905 году вышедшей вторым браком за Великого Князя Кирилла Владимировича.

Свадьба состоялась 7 (19 апреля) в Кобурге при большом семейном съезде: была Королева Виктория со своими двумя внучками, Принцессами Викторией и Мод, Император Германский Вильгельм II, Великая Княгиня Мария Александровна, Великий Князь Владимир Александрович с Великою Княгиней Марией Павловной и много других.

По приезде в Кобург Наследник сделал снова предложение, но в течение трех дней Принцесса Алиса отказывалась дать свое согласие и дала его только на третий день под давлением всех членов семьи.

После своего возвращения из Кобурга Наследник больше ко мне не ездил, но мы продолжали писать друг другу. Последняя моя просьба к нему была позволить писать ему по-прежнему на «ты» и обращаться к нему в случае необходимости. На это письмо Наследник мне ответил замечательно трогательными строками, которые я так хорошо запомнила: «Что бы со мною в жизни ни случилось, встреча с тобою останется навсегда самым светлым воспоминанием моей молодости».

Далее он писал, что я могу всегда к нему обращаться непосредственно и по-прежнему на «ты», когда я захочу. Действительно, когда бы мне ни приходилось к нему обращаться, он всегда выполнял мои просьбы без отказа.

После возвращения Наследника из Кобурга, после его помолвки он просил назначить ему последнее свидание, и мы условились встретиться на Волконском шоссе, у сенного сарая, который стоял несколько в стороне.

Я приехала из города в своей карете, а он верхом из лагеря. Как это всегда бывает, когда хочется многое сказать, а слезы душат горло, говоришь не то, что собиралась говорить, и много осталось недоговоренного. Да и что сказать друг другу на прощание, когда к тому еще знаешь, что изменить уже ничего нельзя, не в наших силах…»

Вспомним последнюю встречу на Волконском шоссе у сенного сарая, описанную на предыдущих страницах. Матильда Кшесинская рассказала в своих мемуарах о том, с каким трудом перенесла окончательное расставание с любимым:

«Когда Наследник поехал обратно в лагерь, я осталась стоять у сарая и глядела ему вслед до тех пор, пока он не скрылся вдали. До последней минуты он ехал, все оглядываясь назад. Я не плакала, но я чувствовала себя глубоко несчастной, и, пока он медленно удалялся, мне становилось все тяжелее и тяжелее.