Николай II

Убитым оказался редактор «Русских ведомостей», депутат Первой Государственной Думы Г. Б. Иоллос, заслуживший ненависть властей и черносотенцев.

По возвращении Витте в Петербург Казанцев начал готовить Федорова к новому покушению на Витте. Планировалось метнуть бомбу в автомобиль Витте по дороге в Государственный совет. Время покушения — конец мая — было выбрано не случайно. Правительство нуждалось в поводе для роспуска Второй Государственной Думы, Расчет был прост — от Думы предполагалось потребовать резкого осуждения теракта в частности и действий революционеров вообще. Отказ был неизбежен, за чем следовала бы реакция — роспуск Думы. Но на сей раз у Федорова и его приятеля Петрова хватило ума посоветоваться с левыми депутатами Думы. Те пришли в ужас, сообщили рабочим, что Казанцев провокатор, а о готовящемся покушении было сообщено в полицию и самому Витте.

27 мая 1907 г. Казанцев отправился за город начинять бомбы взрывчаткой. Пока Казанцев снаряжал первую бомбу, к нему сзади подошел Федоров и нанес несколько ударов кинжалом.

После убийства провокатора Степанов скрылся в России, а Федоров отправился в Париж, где выступил с разоблачениями перед прессой.

Граф Витте имел тесные связи с правительственными и финансовыми кругами Франции, и он неофициально прозондировал вопрос о выдаче Федорова русским властям. Предоставлю слово самому Витте: «…мне было сказано, что Федоров обвинялся в политическом убийстве, а по существующим условиям международного права виновные в политических убийствах не выдаются; но при этом прибавили: конечно, мы бы Федорова выдали ввиду того уважения, которое во Франции мы к вам питаем, тем более что Федоров в конце концов является все-таки простым убийцей, но мы этого не сделаем, потому что, с одной стороны, русское правительство официально требовало выдачи Федорова, а с другой стороны, словесно передало, что нам было бы приятно, если бы наше требование не исполнили».

Витте неоднократно обращался к Столыпину, как к премьеру и как к министру внутренних дел с требованием выяснить, кто стоял за спиной Казанцева. Наконец, приличной встрече Витте прижал Столыпина кетене. Послушаем опять Витте: «Он раздраженным тоном сказал мне: «Из вашего письма, граф, я должен сделать одно заключение: или вы меня считаете идиотом, или же вы находите, что я тоже участвовал в покушении на вашу жизнь? Скажите, какое из моих заключений более правильно, то есть идиот ли я или же я участвовал тоже в покушении на вашу жизнь?» На это я Столыпину ответил: «Вы меня избавьте от ответа на такой щекотливый с вашей стороны вопрос».

Понятно, что Витте не считал премьера идиотом. Дело Казанцева, естественно, ушло в песок. Витте грозил опубликовать свою переписку со Столыпиным — «тогда общество увидит, до какого позора дошли судебные власти и правительство в управлении Столыпина».

ГЛАВА 17 СОН РАЗУМА РОЖДАЕТ ЧУДОВИЩ

Предтечи Распутина

Писать о Григории Распутине очень трудно. Во-первых, из-за уникальности ситуации, когда «клубничка», достойная самого крутого порнографического журнала, практически неотделима от большой политики. А во-вторых, о Григории не писал только ленивый, причем подавляющее большинство авторов его страстно обличали.

Поскольку спорные проблемы в истории никогда не решались большинством голосов, то есть смысл начать с одного процента авторов, имеющих нетрадиционный взгляд на Распутина. Так, одна из наиболее одиозных книг вышла в 1996 г. в Петербурге[87]. Платонов пошел нехитрым путем — рассматривает отдельно взятые скандальные эпизоды из жизни Распутина, а затем старательно их опровергает, благо делать это проще простого. До февраля 1917 г. писать о Распутине вообще запрещалось как общей, так и военной цензурой. Ни одно из его похождений не было исследовано нормальным порядком, предусмотренным законом. Мало того, сведения о похождениях Григория изымались и уничтожались. В такой ситуации часть похождений остается недоказанной, а часть, возможно, вымышлена. Платонов сделал попытку опровергнуть ряд спорных эпизодов из жизни Распутина, а в итоге сделал заключение, что Распутин действительно святой человек.

Мало ли что сейчас издается, скажет читатель, так стоит ли заниматься опровержением таких баек? Увы, стоит. Книгу благословил епископ Бостонский Митрофан и, как сказано в предисловии: «Воссоздание истинного облика Г. Е. Распутина необходимо в наше время в связи с поставленным Русской Православной Церковью вопросом о канонизации Царственных мучеников, ближайшим другом которых он являлся».

Так что вскоре вполне можно ожидать канонизации «святого Григория великомученика». Что же говорить о рядовых монархистах — поклонниках Николая II? Они искренне верят, что дневники царя, письма царицы, мемуары Витте и Коковцева — подделки большевиков.

Беседуя со священником Макарьева монастыря, автор услышал оригинальную точку зрения: царь с царицей были святыми, а Распутин — дьявольское искушение, посланное им. Ведь из писания известно, что многим святым нечистый посылал различные искушения.