Николай II

И вот теперь Русско-Азиатский банк и фирма Шнейдера потребовали пересмотреть это решение. Представители Русско-Азиатского банка 26 июля 1912 г. ходатайствовали перед правительством о передаче Пермского завода в аренду на 20 или на 36 лет специально организуемому ими обществу, которое и занялось бы переоборудованием завода, предрешенным правительством в 1910 г. Пополнив технические средства значительно устаревшего завода, арендаторы уже через полгода наладили бы выпуск в Мотовилихе 14-дм орудий.

Это предложение Русско-Азиатского банка об аренде «встретило возражение со стороны министра торговли и промышленности С. И. Тимашева, настоявшего на обсуждении вопроса в междуведомственном совещании. Тогда указывалось, что подобное предложение противоречит высочайше утвержденному плану», согласно которому «Пермские заводы должны быть переоборудованы за счет казны и не могут передаваться в частные руки»[71].

В борьбе за контроль над Пермскими заводами главным аргументом была не техническая выгода, а взятки. «В глазах думского деятеля Б. А. Энгельгардта взятка сыграла свою роль, когда правительство делало выбор между предложениями Виккерса и Шнейдера. Он слышал, что вел. кн. Сергей Михайлович на великосветском рауте, «не без оттенка зависти»… заявил: «Не знаю, который, Григорович или Сухомлинов, а хапнули здорово». Но и Сухомлинов в свою очередь говорил о великом князе: «Не знаю, кто тут хочет хапнуть? Сам Сергей Михайлович или его Кшесинская?»[72].

Британский инженер В. С. Фуллер утверждал, что поддержка Сухомлиновым проекта Виккерса — РАОАЗ была «куплена и оплачена. Виккерс, по меньшей мере, один раз уплатил министру 50 тыс. в 1913 г., а возможно — и еще не раз»[73].

Не осталась в долгу и фирма Шнейдера, которая заплатила 3 млн франков великой княгине Марии Павловне «за ее усердия» по лоббированию концессии в Морском ведомстве. Британский посол Дж. Бьюкенен 7 (20) марта 1913 г. доложил об этом Э. Грею секретной депешей. По его словам, представитель фирмы Шнейдера в то время «дневал и ночевал» у Марии Павловны.

На исход дела мог также повлиять и проживавший в Англии великий князь Михаил Михайлович, в 1910 г. бывший весьма дружен с Альбертом Виккерсом и коротавший с ним время на охоте и рыбалке. Замечу, оба занимали важные должности в масонских ложах.

Ну, а морского министра Ивана Константиновича Григоровича в петербургском «свете» именовали не иначе как «Вор Ворович». Советский историк К. Ф. Шацилло писал, что после 1921 г., оказавшись за границей, Григорович «не раз получал крупные суммы денег» от Виккерса и Э. Нобеля[74].

Мэтры истории обожают крылатую фразу: «История НЕ знает сослагательного наклонения». Но, тем не менее, попробуем представить, что было бы, если бы фирмы Виккерса и Шнейдера занялись реконструкцией Пермского завода. Собственно, и фантазировать тут нечего, достаточно взглянуть на историю Царицынского орудийного завода, принадлежавшего «Русскому акционерному обществу артиллерийских заводов» (РАОАЗ). Ну, а РАОАЗ находилось под полным контролем фирмы Виккерса.

Вопрос о строительстве частного артиллерийского завода был решен еще 5 ноября 1912 г на заседании Особого комитета под председательством министра финансов В. Н. Коковцева. Строительство завода в Царицыне было начато в 1913 г. По условиям контракта, заключенного 7 сентября 1913 г., РАОАЗ обязалось построить в Царицыне новый завод и выполнить заказ на морские и береговые орудия: 36 — 14-дм, 30 — 8-дм и 101 — 130-мм, всего на 10,6 млн рублей. Срок начала сдачи орудий был установлен 1 сентября 1915 г.

В начале лета жандармское управление Царицына доносило в Министерство внутренних дел: «Царицынский орудийный завод на июль 1915 года никакой продукции не производит. Директор завода, который одновременно является директором Сормовских заводов, В. П. Ивицкий в Царицыне не бывает. Постоянно проживает в Петрограде. Во главе завода стоит вице-директор Е. Г. Крушель… Он приглашен сюда с московского завода Бромлея, который никакого отношения к производству артиллерии не имеет. Руководство Ивицкого и Крушеля неблагоприятным образом отразилось на ведении дел». Но это обстоятельство не помешало акционерам в первый же год существования «несуществующего» завода получить без малого полмиллиона рублей прибыли и отчислить 2 р. 50 коп. дивиденда на каждую акцию[75].

Особое совещание по обороне государства направило в Царицын специальную комиссию. Доклад оной комиссии заканчивался словами: «В настоящее время израсходовано на содержание и оборудование завода (по кассовой книге) 20 миллионов рублей, но не может быть и речи об использовании его для нужд фронта»[76].

17 февраля 1916 г. у помощника морского министра вице-адмирала П. П. Муравьева состоялось первое заседание по вопросу целесообразности приобретения Орудийного завода. Совещание предложило: «Царицынский орудийный завод приобрести в казну Морским министерством с тем, что потребность Военного ведомства в крупнокалиберной артиллерии (пушки) будет удовлетворяться Морским ведомством»[77].