Николай II

Императрица начала уничтожать бумаги еще 1 марта, после ухода охраны. Вырубова в своих воспоминаниях писала: «Пока кучки пьяных и дерзких солдат расхаживали по дворцу, императрица уничтожала все дорогие ей письма и дневники и собственноручно сожгла у меня в комнате шесть ящиков своих писем ко мне, не желая, чтобы они попали в руки злодеев». Да и Николай в дневнике 11 марта между прочим записал: «Продолжал сжигать письма и бумаги». Замечу, что здесь был не акт отчаянья людей — сжечь личные письма, документы, чтобы никакие личные бумаги не попали в чужие руки. Нет, царь не жег свой дневник, а наоборот, регулярно, до самой смерти делал в нем записи. Уничтожению подлежали лишь взрывоопасные документы, касавшиеся государственных дел. Вопрос: куда же смотрели «временные» — прожженные политики и искусные интриганы?

Ведь в России уже несколько столетий существовала практика — немедленно после смерти, а иногда и после отставки какого-либо государственного или общественного деятеля к нему в дом приходили жандармы и полностью опечатывали его архив и деловые бумаги. Наиболее интересные документы позже предоставлялись правительству. И лишь материалы, не представлявшие политической ценности, возвращались семье. Видимо, Некрасов, Керенский и К° были не менее царской четы заинтересованы в том, чтобы убрать концы в воду.

В апреле-мае, правда, Временное правительство решило «соблюсти невинность» и назначило Чрезвычайную следственную комиссию под председательством Н. К. Муравьева для расследования «преступлений царского режима».

Комиссия долго заседала, но так ничего путного и не выяснила. Почти не было очных ставок, не вызывались многие важные свидетели. Обычно члены комиссии попросту записывали речи бывших царских министров и сановников, пытавшихся обелить себя и режим.

Но вернемся к арестованной царской семье. Временное правительство не знало, что с ними делать. «Временные» прекрасно понимали, что любая попытка реставрации Николая полностью исключена. От Николая II отказалась вся страна. Как сказала поэтесса Зинаида Гиппиус: «От Николая ушли, как от пустого места». От него отказались крестьяне, рабочие, армия во главе с генералитетом, чиновничий аппарат и даже собственная семья. За пять месяцев нахождения царской семьи в Царском Селе лишь Павел Александрович посетил пару раз царицу в самом начале событий, да Михаила Александровича Керенский привез проститься с братом в последний день. Ни «Михайловичи», ни «Владимировичи», ни «Николаевичи» ни разу не проявили интереса и даже ни одного письма не написали.

Сейчас модно говорить о глубокой религиозности Николая II, о том, что он был Божьим помазанником и главой Русской православной церкви. Однако Николай II ухитрился и с церковью испортить отношения. Еще в конце XIX века митрополит Киевский Арсений сказал: «Мы живем в век жестокого гонения на веру и Церковь под видом коварного о них попечения». При Николае II церковь была чем-то вроде министерства и управлялась обер-прокурором Синода, назначенным царем.

Поэтому совсем не удивительно, что в первые дни революции обер-прокурор синода попросил синоидальный епископат обратиться к народу с призывом поддержать царя, но епископат отказался. Вместо этого Синод одобрил решение великого князя Михаила передать вопрос о власти на усмотрение Учредительного собрания.

Видимо, идеальным вариантом для Временного правительства была отправка царя с семьей за рубеж. По многим причинам проще всего было отправить их в Англию, через Мурманск или Архангельск. Через Мурманск круглогодично осуществлялось регулярное пароходное сообщение с Англией. Правда, иногда немецкие подводные лодки топили пароходы, но процент потерь был крайне мал, и, кроме того, экипаж торпедированного судна, идущего в составе конвоя, как правило, спасался другими судами. Наконец, кайзер Вильгельм II обещал воздержаться от атак судов, которые вывезут его кузена Ники в Англию.

Царствовавший в 1917 г. в Англии король Георг V был двоюродным братом Николая II. Кстати, Николай II имел звание адмирала британского флота и фельдмаршала британской армии. В Англии в 1917 г. жило немало и других близких царских родственников: сестра Александры Федоровны Виктория, тетка Николая II герцогиня Мария Эдинбургская (сестра Александра III) и другие. Даже сейчас (в 2011 г.) английский королевский дом имеет близкие родственные связи с династией Романовых. Бабкой герцога Эдинбургского (мужа королевы Елизаветы И) была русская великая княгиня Ольга Константиновна, матерью — племянница императрицы Александры Федоровны принцесса Алиса Баттенбергская (Маунтбетген), а отцом — племянник императрицы Марии Федоровны и кузен Николая II принц Андрей Греческий.