Николай II

23 февраля (8 марта по новому стилю) можно считать первым днем Февральской революции. На улицы вышли десятки тысяч человек: рабочих, студентов, чиновников. В толпе было много женщин и подростков. Народ пел «Марсельезу», слышались крики: «Хлеба да мира», «Долой войну» и т. д. На Невском проспекте произошел ряд стычек с полицией.

Почти век историки спорят, были ли демонстрации стихийными. Большевики всегда утверждали, что демонстрации организовывали они. Доказательств никаких, кроме, разумеется, самого железного: «Партия — авангард рабочего класса». И куда же классу переться без «авангарда»?

Ну, а если серьезно? Демонстрации 23 февраля были уж слишком многочисленны, чтобы быть стихийными. Итак, если не большевики, то кто?

К январю 1917 г. масонская группировка стала сомневаться в способности военных произвести государственный переворот. Поэтому было решено найти «детонатор» для акции военных. Таким детонатором могли быть «стихийные народные выступления», расстрел их полицией и т. п.

ВПК через свою рабочую группу начал агитацию за проведение массового шествия 14 февраля в день открытия Думы. Было решено: «К моменту открытия Думы мы должны быть готовы на общее организованное выступление. Пусть весь рабочий Петроград к открытию Думы, завод за заводом, район за районом, дружно двинется к Таврическому дворцу, чтобы там заявить основные требования рабочего класса и демократии. Вся страна и армия должны услышать голос рабочего класса: только учреждение Временного правительства, опирающегося на организующийся в борьбе народ, способно вывести страну из тупика и гибельной разрухи, укрепить в ней политическую свободу и привести к миру на приемлемых как для российского пролетариата, так и для пролетариата других стран условиях».

Однако член рабочей группы сексот охранки В. М. Абросимов поспешил предупредить начальство. Командующий Петроградского военного округа генерал Хабалов приказал арестовать членов рабочей группы. Утром 14 февраля на пути предполагаемого шествия было расположено несколько тысяч полицейских, оснащенных пулеметами. Организаторы шествия дали отбой. 14 февраля улицы Петрограда были пустынными.

Судя по всему, те же люди решили повторить шествие 23 февраля. Причем день был выбран очень удачно. Николай II 22 февраля отбыл из Царского Села на фронт и 23 февраля до позднего вечера провел время в поезде. Из дневника Николая за 22 и 23 февраля: «Скучал, отдыхал, читал книгу о завоевании Галлии Юлием Цезарем».

24 февраля демонстрации продолжаются. На Выборгской стороне и Васильевском острове громят булочные. В нескольких местах полиция разгоняла народ, появились первые убитые. Царю доложили о событиях в Петрограде, и он приказал генералу С. С. Хабалову навести порядок.

25 февраля не работает большинство заводов. Народ вышел на улицы. Полиция покинула предместье и сосредоточилась в центре города. В центре происходят стычки демонстрантов с полицией. С обеих сторон есть убитые. Солдаты, вызванные на помощь полиции, держатся нейтрально. С негласной санкции офицеров войска исполняют роль статистов на улицах. Большинство солдат относятся сочувственно к демонстрантам.

Вечером 25 февраля царь вновь телеграфирует Хабалову: «Повелеваю завтра же прекратить в столице беспорядки, недопустимые в тяжелое время войны с Германией и Австрией. Николай».

А после этого царь пошел в синематограф. Этот последний фильм, который довелось посмотреть царю, носил легкомысленное название «Мадам Дюбарри», но был посвящен Французской революции. Интересно, о чем думал Николай, увидев отрекающегося Людовика XVI и работающую гильотину?

А вот запись в царском дневнике от 26 февраля: «В 10 час. пошел к обедне. Доклад кончился вовремя. Завтракало много народа и все наличные иностранцы. Написал Аликс и поехал по Бобр[уйскому] шоссе к часовне, где погулял. Погода была ясная и морозная. После чая читал и принял сен. Трегубова до обеда. Вечером поиграл в домино».

В этот день Николай выиграл в домино, но проиграл корону. 26 февраля солдаты Павловского полка присоединились к демонстрантам и открыли огонь по отряду конных городовых. За павловцами последовал и еще ряд частей.

И дело не только в солдатах. Большинство воинских начальников саботируют приказы командующего военным округом Хабалова. Попросил он прислать боеприпасы из Кронштадтской крепости — отказ. Приказал Хабалов вывести броневики на улицы Петрограда, а командир броне-дивизии генерал Секретов отказался. Тогда Хабалов решил взять новые и ремонтирующиеся броневики на Путилов-ском заводе, и там его послали.