Николай II

Но мы запомним: когда несли на грузовик – расстрелянная оказалась живой. А ведь «проверяли пульсы».

Впрочем, «проверять» – это только на бумаге легко писать, какая тут была проверка – в этом дыму, в этом ужасе, в этой лихорадке среди «лужиц крови».

И опять в грузовик несли трупы. Перед тем как вынести – обирали: снимали драгоценности и ценные вещи.

Как сказано в показаниях Соколову, Стрекотин сразу начал обыскивать лежавших – снимать драгоценности.

Но про свое усердие Стрекотин не пишет: «При выносе трупов некоторые из наших товарищей стали снимать находящиеся при трупах разные вещи, как-то: часы, кольца, браслеты, портсигары и другие вещи. Об этом сообщили тов. Юровскому, и он поспешил вернуться вниз. В это время уже выносили последний труп. Тов. Юровский остановил нас и предложил добровольно сдать снятые с трупов разные вещи. Кто сдал полностью, кто часть, а кто и совсем ничего не сдал…»

Юровский: «Потом стали выносить трупы и укладывать в автомобиль, выстланный сукном (чтоб не протекала кровь). Тут начались кражи: пришлось поставить трех надежных товарищей для охраны трупов, пока продолжалась переноска (трупы выносили по одному). Под угрозой расстрела все похищенное было возвращено (золотые часы, портсигар с бриллиантами и т. д.)».

Сын чекиста Медведева: «Когда в Ипатьевском доме снимали драгоценности с мертвых Романовых, моментально исчезли часы. И с убитого Боткина тоже успели снять часы. Тогда Юровский сказал: „Мы сейчас выйдем, а через 3 минуты вернемся. Чтоб часы были“. И он вышел из комнаты с моим отцом. И через 3 минуты вернулся. И часы – на месте. Юровский тщательно следил, чтоб ничего не украли. Когда царь упал, его фуражка откатилась в угол. И один из охранников, выносивших трупы, взял фуражку царя… Юровский кивком головы тотчас указал отцу. На следующий день отец пошел за фуражкой. Оказалась – самая обычная, без инициалов… Отец снял с нее кокарду. Кокарда долго была у нас в доме. Я маленький с нею играл… Потом при переездах она куда-то делась».

Теперь Царская Семья лежала на грузовом автомобиле, укрытая брезентом… кто-то нашел крохотную мертвую собачку – ее прижимала к себе одна из великих княжон… она лежала на полу с этой собачкой. Трупик собачки зашвырнули в грузовик – пусть охраняет Царскую Семью…

Юровский: «Ком[енданту] было поручено только привести в исполнение приговор, удаление трупов и перевозка лежала на обязанности тов. Ермакова (рабочий Верхне-Исетского завода, бывший политкаторжанин). Он должен был приехать с автомобилем и был впущен по условному паролю „трубочист“. Опоздание автомобиля внушило ком[енданту] сомнения в аккуратности Ермакова и ком[ендант] решил проверить сам всю операцию до конца. Около трех часов выехали на место, которое должен был приготовить Ермаков за Верхне-Исетским заводом. Сначала предполагалось везти на автомобиле, а после известного места на лошадях (т. к. автомобиль дальше проехать не мог, местом выбранным стала брошенная шахта)».

Двое суток предстоит провести Юровскому и Ермакову вместе с этими трупами. Неразлучно.

Захоронение Царской Семьи описано Юровским очень подробно. И, возможно, скрывает почти фантастическую историю. И вот здесь прервемся… Мы еще вернемся к страшному грузовику, который едет сейчас по ночному городу…

Открылись ворота дома – и в наступавшем рассвете на Вознесенский проспект выехал грузовик.

Стрекотин: «Когда были вынесены трупы и ушла автомашина, только после этого наша смена была снята с дежурства».