Николай II

«Мы не могли себе представить, чтобы Крымов, толстый, добродушный и жизнерадостный человек, мог покончить с собой, — вспоминает Владимир Булгаков, находившийся в составе его войск. — Ординарец хотел защитить его. Он набросился на человека в приемной Керенского, который только что застрелил генерала, — это был морской лейтенант. Крымов приехал лишь после заверения Керенского, что с его головы не упадет ни волоска. Все дело было в том, что Керенский хотел распоряжаться войсками, но без авторитета Корнилова, в обход его. Крымов ничего не подозревал, потому что сам был масоном, а масоны обычно не причиняют вреда друг другу. Как только ординарец Еремеев набросился на убийЦу, Керенский выбежал из кабинета и закричал: «Ни с места, а то и тебя прикончу!». Еремеев отпустил убийцу, но потом не мог простить себе малодушия. Возможно, его тоже притесняли масоны. Он вернулся домой и застрелился.

Это был наш Еремеев из 9-го Донского полка, ординарец генерала Крымова, высокий, широкоплечий, гордый мужчина, доблестный солдат Отечества».

Лето 1917 года. Керенский пока еще сохраняет власть, но столица, а значит, и вся Россия отданы на откуп большевикам. У него не остается надежных сил, которые могли бы воспрепятствовать планам большевиков.

Последний шанс Керенский усматривал в осеннем наступлении. В случае удачи оно должно было вызвать подъем патриотических настроений и лишить революционеров предлога для мятежа.

Сформировано много ударных частей, налажено их снабжение. Однако более половины солдат теперь не кадровые военные, а запасники, не имеющие ни подготовки, ни психологической мотивации. На Юго-Западном фронте в назначенный день поднимается в атаку практически один женский батальон, сформированный Керенским. Артиллеристы вскоре после успешного начала подготовки должны прекратить огонь, потому что свои пехотинцы, зараженные революционными идеями, отобрали у них снаряды. Итак, Россия побеждена не только на политическом, но и на военном фронте.

Николай довольно слабо осведомлен о бурных событиях этих летних месяцев. Хотя Царское Село не далеко от столицы, он изолирован там. Газеты и письма приходят нерегулярно, и ориентироваться в обрывочной информации затруднительно. Во время наступления он так комментирует в дневнике военные события:

«Бог милостив! Наши войска Юго-Западного фронта на Золочевском направлении после двухчасовой артиллерийской подготовки прорвали вражеские позиции и захватили 170 офицеров, 10 000 нижних чинов, а также 6 тяжелых и 24 легких орудия. Если бы и дальше так пошло!».

На следующий день: «20 июня. Наступление успешно развивается. За два дня нами взято 18 600 пленных. Мы здесь присутствовали на благодарственном молебне».

«26 июня. Наши войска еще глубже вклинились во фронт противника и взяли 131 офицера и 7 000 нижних чинов в плен, захвачено 48 легких и 12 тяжелых орудий».

«28 июня. Вчера взят Галич. 3 000 пленных и 30 орудий. Слава Богу!».

О катастрофе царь узнает с опозданием. Видимо, ему стало известно о перестрелках во время июльского мятежа, но, не зная подоплеки событий, он не понимает, что это уже предвестники ленинского Октябрьского переворота.

«5 (18) июля. В Петрограде в эти дни происходят беспорядки со стрельбою. Из Кронштадта вчера туда прибыло много солдат и матросов, чтобы идти против Временного правительства! Неразбериха полная. А где те люди, которые могли бы взять это движение в руки и прекратить раздоры и кровопролития? Семя всего зла в самом Петрограде, а не во всей России».

На следующий день с облегчением:

«К счастью, подавляющее количество войск в Петрограде осталось верно своему долгу и порядок на улицах снова восстановлен».

Теперь царь узнает и о поражении на фронте, причины которого ему ясны:

«13 (26) июля. За последние дни нехорошие сведения идут с Юго-Западного фронта. После нашего наступления у Галича многие части, насквозь зараженные подлым пораженческим учением, не только отказывались идти вперед, но в некоторых местах отошли в тыл даже не под давлением противника. Пользуясь этим благоприятным для себя обстоятельством, германцы и австрийцы даже небольшими силами произвели прорыв в южной Галиции, что может заставить весь юго-западный фронт отойти на восток. Просто позор и отчаяние! Сегодня наконец объявление Временным правительством, что на театре военных действий вводится смертная казнь против лиц, изобличенных в государственной измене. Лишь бы принятие этой меры не явилось запоздалым».

День спустя, в августе (по русскому календарю еще июль), в дневнике появляется любопытная запись бывшего царя. Николай озабоченно заносит в дневник:

«25 июля. Сформировано новое Временное правительство под председательством Керенского. Остается ждать, проявит ли он большую хватку, чем его предшественник. Его неотложные задачи — восстановить дисциплину в армии, вернуть боевой дух и навести порядок внутри страны».