Николай Амосов

К сожалению, надежды на процветание Украины и России не оправдались. Партийные начальники овладели демократической властью и государственной собственностью и наступил жестокий кризис всего общества. Производство сократилось в два раза, большая часть народа обеднела, социальные блага резко уменьшились из-за недостатка денег в бюджете. Распространилась коррупция, и выросла преступность. Народ разочаровался в демократии.

В 1992 году Амосов подытожил свои философские идеи и написал статью «Мое мировоззрение». Ее напечатали в «Вопросах философии» и еще нескольких изданиях. Расширение и совершенствование этого труда Николай Михайлович продолжал до самых своих последних дней.

В том же году Амосов окончательно перестал оперировать. К этому его подтолкнул случай со смертью больной. Она умерла не на операционном столе, а спустя два месяца после операции, от инфекции, но хирург все равно решил, что в 80 лет уже негоже оперировать сердце. В институт он стал ходить раз в неделю, занимался преподавательской деятельностью, консультировал. В эти месяцы Николай Михайлович навсегда оставил скальпель. Но операции снились ему по ночам.

ЧЕЛОВЕК ЭКСПЕРИМЕНТА

После прощания с хирургической практикой Амосов посвятил освободившееся время новому увлечению – собственной системе гимнастики, которая вновь принесла ему всенародную известность.

На восьмидесятом году жизни Николай Амосов, уже пять лет носивший кардиостимулятор на батарейках, сформулировал для себя правило «тысячи движений в день» и неукоснительно следовал ему, ежедневно по два часа занимаясь с гантелями, час бегая трусцой и три часа гуляя бодрым шагом.

Осенью 1993 года сердечный стимулятор отказал и его пришлось заменить на новый. Операция прошла успешно. Амосов чувствовал себя бодрым. Ему исполнилось восемьдесят лет. Но вскоре после юбилея он стал замечать, что самочувствие ухудшилось, появились трудности при ходьбе. Амосов по своим ощущениям почувствовал приближение старости, несмотря на то что он продолжал свою обычную гимнастику.

Тогда-то он и решил провести свой знаменитый эксперимент: увеличить нагрузку в три раза. «Идея была следующая: генетическое старение снижает мотивы к напряжениям и работоспособность, мышцы детренируются, это еще сокращает подвижность и тем самым усугубляет старение. Чтобы разорвать порочный круг, нужно заставить себя очень много двигаться. Что я и сделал: гимнастика 3000 движений, из которых половина – с гантелями, плюс 5 км бега. За полгода я омолодился лет на десять. Знал, что есть порок аортального клапана, но не придал этому значения, пока сердце не мешало нагрузкам».

Амосов стал и исследователем, и подопытным одновременно. Кто из прочих людей, да еще с «водителем ритма» сердца, менявшимся несколько раз, способен на такое? Некое обновление пришло, и он опять овладел силой судьбы. Именно плоды эксперимента позволили Николаю Михайловичу в течение нескольких месяцев мысленно пройти по дороге жизни, чтобы запечатлеть ее на бумаге. Так возникла книга воспоминаний «Голоса времен».

В продолжении 2,5–3 лет он чувствовал себя хорошо. Но потом появились одышка и стенокардия. Сердце значительно увеличилось в размерах. Как специалисту академику Амосову было ясно, что у него развивается прогрессирующий порок сердца. От бега и гантелей пришлось отказаться, гимнастику он уменьшил, но в начале 1998 года состояние его здоровья резко ухудшилось, он с трудом мог ходить. Однако работу «за письменным столом» академик продолжал в прежнем темпе: написал две книги и несколько статей.

Требовалась операция, откладывать уже было нельзя. Амосов знал: нужно заменить аортальный клапан и наложить шунты на коронарные артерии. Но таких одновременных операций ни в его институте, ни в Москве, да еще в возрасте после восьмидесяти, не делали. Надеяться было практически не на что.

И вдруг Анатолий Руденко, хирург из амосовской клиники, его ученик, поделился своими впечатлениями о командировке в клинику профессора Керфера вблизи Дюссельдорфа. Оперируют в любом возрасте. Смертность 1–3 %. «Я восхитился, но даже не подумал: „Вот бы мне! – пишет Амосов. – Так далеко. Да и стоит ли?“».

Отправили факс Керферу и через день получили разрешение: приезжайте. 26 мая 1999 года Николай Михайлович оказался в клинике. Обследование выявило тяжелое поражение миокарда, коронарных сосудов, но особенно – аортального клапана. В сопровождении свиты пришел Райнер Керфер. «Вот таким должен быть хирург», – замечает Амосов.

Специализацией клиники была «большая сердечная хирургия». доля стариков растет. Амосов писал: «У меня до сих пор не укладывается в сознании понятие: „Сложная операция на сердце с гарантией в 95–98 %“. Но похоже, что это факт. Да, у нас тоже делают такие операции, но только до 65 лет и со значительными ограничениями по тяжести состояния».

29 мая профессор Керфер вшил академику Амосову биологический искусственный клапан и наложил два аортокоронарных шунта. Гарантия клапану давалась пять лет.