Подвергая критике буржуазную историческую науку, Добролюбов руководствовался положением о том, что в обществе всегда шла борьба антагонистических классов. «Борьба аристократии с демократией составляет все содержание истории… — писал он. — Массы народные всегда чувствовали, хотя смутно и как бы инстинктивно, то, что находится теперь в сознании людей образованных и порядочных», что «есть только люди трудящиеся и дармоеды» (3,
3. ФИЛОСОФИЯ И ЛИТЕРАТУРА
Исходным пунктом развития русской демократической литературы Чернышевский и Добролюбов считали гоголевский период ее истории. В то время литература в художественном, эстетическом отношении стала переходить на позиции реалистического изображения действительности, начала народности проникают в литературу. Пушкин первый сумел показать доступность действительности изображению поэтическими средствами. Гоголь сближает литературу «с стройностью простой, чистой народной жизни, мало испорченной чуждыми влияниями и еще способной к обновлению на началах правды и здравого смысла» (3, 2, 262–263). Лермонтов сумел понять, что спасение общества от ложного пути находится в народе (см. 3,
Возникает вопрос: что же придает особую историческую ценность гоголевскому периоду русской литературы? Чернышевский и Добролюбов единодушно отвечали: деятельность В. Г. Белинского. «За Гоголем, — писал Добролюбов, — возвышался гениальный критик его, энергически громко и откровенно объяснивший России великое значение ее национального писателя». Под знаменем Белинского и Герцена литература выступила против неправды и застоя, «от них заимствовала она свою энергию и жизнь» (3,
Русская литература в последующее после Белинского десятилетие была занята распространением идей добра и правды, «завоевывала себе кружок людей, со всею энергией правды и молодости отдавших себя на служение правому делу, чтоб при первой возможности честно и правдиво послужить ему» (3,
В то же время Добролюбов предупреждал, что нельзя успокаиваться на достигнутых успехах передовой литературы. Жизнь на протяжении прошедших десяти лет бурно изменялась, а литература во внутреннем содержании не подвинулась вперед, т. е. она еще не служит, если следовать логике Добролюбова, «выражением народной жизни, народных стремлений» (3,
Продолжая линию Белинского, Добролюбов попытался превратить литературу и критику в неотъемлемую часть революционно-демократической идеологии в новых исторических условиях. Как в свое время Белинский указал на общественное значение литературы, так в 50-х годах Добролюбов пытался ориентировать ее па выяснение условий и путей преобразования материальной и духовной жизни народа.