Нихилени

Серая тварь прыгнула. Ан метнулась в сторону, и гончая промахнулась. Тварь не сумела затормозить, заскользила по засыпанному листьями бетону и слетела в воду. Всадница закричала. Ан её не слушала. Вторая гончая выпрыгнула из своей засады, и повалила Ан на землю. Она попыталась отбиться, но гончая вцепилась в её руку короткими зубами на тупой полусобачей морде. Ан едва не выпустила пистолет и ткнула им в большой чёрный глаз гончей. Та на несколько мгновений, словно в удивлении, перестала тянуть её руку. Ан выстрелила ей в шею, и гончая разжала челюсти.

Ан отползла в сторону и поднялась на ноги. Как раз вовремя. Уродливая осёдланая горгулья выбралась из воды и теперь принюхивалась в её поисках. Всадник увидел её первым и кольнул бок своего животного концом короткого жезла. Ан нахмурилась и приготовилась. Отскочить в сторону не составило труда. Первый страх прошел. Всадник, кем бы он не был, понятия не имел, что серые твари хрупки и тупы, иначе бы остался управлять ими со стороны, а не вскарабкался на загривок гончей.

В этот раз Ан увернулась почти без труда и вцепилась в седло. Тварь завалилась на противоположный бок. Всадник закричал, высоко, как женщина, и понуканием заставила тварь выпрямить.

Ан подтянулась и ударила всадника — или всадницу? — рукоятью пистолета в висок. Тот, не ожидая удара, молча запрокинулсь назад и повис в седле. Перестав чувствовать руку хозяина, тварь растерялась. Ан разжала пальцы и спрыгнула обратно. Серая тварь заплясала на места.

Ан оглянулась на лес. Если она правильно помнила это место, то ей стоит бежать налево вдоль берега пруда. Там будет ещё один пруд, мостик на остров с беседкой и плотина с другой стороны. Весь путь когда-то был вымощен брусчаткой и что-то должно сохраниться.

Хозяин гончих наконец-то очнулся и пытался совладать со своей тварью. Ан подобрала пистолет здоровой рукой и прицелилась во всадника. Тот наконец-то совладал со своим животным и теперь смотрел прямо на неё. Ан не видела го лица. Из-под закрытого шлема по-прежнему торчала только короткая белая коса. Между ними было меньше десятка метров. Даже она попадет.

Ан нажала на спусковой крючок. Первая пуля ушла над плечом всадника в лес, вторая задела руку, а третья попала ему в грудь. Послышался вскрик. Тварь снова утратив контроль, мотнула головой, взбрыкнула и упала на бок. Ан несколько раз впустую нажала на спусковой крючок, потом развернулась и, пошатываясь и спотыкаясь, побежала вдоль пруда.

Она несколько раз останавливалась и прислушивалась. Погони не было. Ан упорно шла вперёд. Она нашла старый мостик и перешла на островок. Но около плотины удача отвернулась. Плотины не было. Её кирпичный остаток с двумя лавочками возвышался над водой и заканчивался прогнившей чугунной оградой.

Ан со стоном рухнула на колени и опёрлась об ограду. Решётка с треском отошла от бетонных столбиков. Ан поспешно отпрянула в сторону от рухнувшей в темноту конструкции. Укушенная рука болела. Ан ожидала, что тело вспомнит и как регенерировать, но по ощущениям, рана ничуть не изменилась. Она не знала, от чего она не может даже согнуть пальцы, возможно, та гончая была ядовита? Ан показалось, что во мраке она видела змеиные клыки. Она свернулась на боку и обняла больную руку. Вот и прибежала.

Слабость навалилась, словно поджидала удобного момента. Ан из последних сил активировала маячок на поясе. Вдруг её найдут. Нападение было глупым и странным, ребята должны были отбиться и вернуться домой. Кел увидит, что её нет, и начнёт её искать.

Она закрыла глаза и лежала так, потихоньку остывая. Тело наконец-то начало чувствовать не только бесконечную усталость, но и холод. Ан заставила себя сесть. Надо укрыться на ночь, чтобы не замёрзнуть. И что-то сделать с кровопотерей. На поясе у неё была экстренная аптечка с двумя шприцами с обезболивающим. Ан дрожащими руками достала её и вскрыла иньектор. Кое-как вколола и задумалась, зачем это сделала.

— Спасите меня уже поскорее, идиоты! — прошептала Ан и побрела к деревьям. Если она правильно помнила, внутри острова была маленькая метеостанци, принадлежащая стоящему за парком Университету. Возможно, будка смотрителя ещё стоит посреди поваленных бурной растительностью шкафов с приборами.

Ноги едва её слушались. Ан облокотилась об одну из вётел, чтобы отдышаться. Она запрокинула голову к дереву и прикрыла глаза. Тело и голова немедленно стали свинцовыми и потянули её вниз. Ан вдохнула, стараясь удержать тело вертикально.

Она простояла так целую вечность, всё больше погружаясь в мягкую полудрёму и оцепенение. В чувство Ан привел хруст веток. Кто-то пробирался через заросли. Она открыла глаза и подобралась, насколько смогло замёрзшее уставшее тело. Если она сейчас сдастся, помрёт. У всего есть предел, даже у её тела.

Но как же не хотелось даже открывать глаза!