Нихилени

… Счетовод как-то сказала, что её совершенный брат просто завидует тому, что Первенец добрее и уважаемее.

— Ты ведь знаешь, почему я этим недоволен?

— Дядя занимается нашими финансами, и без него Счетовод не справится?

— Они занимаются разными проблемами. К тому же Счетвод не слишком чиста на руку.

— Но дядя… — Ан замялась.

— Говори до конца.

— Дядя тоже подвор… ворует. У семьи. Кел так сказал, а ему — отец.

— Да, юридически, твой дядя ворует, — охотно согласился Дедушка. — Даже если бы я не был его опекуном, и он имел право что-то иметь, это было бы воровство. Правда, конечно, мне стоило бы сначала доказать, что все эти загадочные люди, на чьи имена открыты его счета, не существуют… А теперь скажи мне, зачем он ворует?

— Потому что может? — предположила Ан. — Как Счетовод.

— Нет, Счетовод так, мелочь. Ей нравится играть с цифрами, и деньги ей не нужны. Все, что она забирает у семьи, в итоге возвращается в семью.

— Дядя забирает… это себе?

— А зачем ему, ты не думала?

— Ну… ему хочется что-то иметь.

— Не только иметь. Полагаю, ему хочется иметь власть, как у меня. Я. его раздражаю. Видишь ли, я простой человек, не смотря на мои таланты, а он — лучший из своего рода.

— А, он принадлежит тебе, и его это бесит?

— Вроде того, — Дедушка допил кофе и рассеяно посмотрел на своих рыбок. — Так что…

— Ну, я это, буду знать, — растерянно протянула Ан, собирая фильтр. В полной тишине она опустила его обратно в аквариум и подключила к системе. Включила. Вода вздрогнула и пришла в движение, а из аэратора забили водяные струи.

— Спасибо за работу, — кивнул Дедушка и неожиданно тепло улыбнулся. — Не бери в голову, что я тебе сказал. Я так… задумался.

— Я знаю. Иногда хочется просто выговориться. Я забуду, что вы мне сказали, если надо.

Дедушка кивнул и улыбнулся.

— Спасибо. Счастливого пути. И… будь благоразумна.

Ан смущённо пообещала последовать его совету и спешно сбежала. В коридоре она заметила тень Красавицы. Намедни сестрица приходила к ней жаловаться на отца, который улетел без ней и даже не сказал, куда. Теперь же кузина была в хорошем настроении, и прошла мимо, не заметив её и даже не поздоровавшись. Ан показала ей вслед не очень приличный жест и тотчас же забыла и о ней, и о её отце. Она закончила все дела, и впереди был заслуженный чудесный отдых.

Обеденный зной отец пережидал под матерчатым навесом на шезлонге. Первые дни он ворчал, что ему скучно и нечем заняться, потом втянулся в беделие. Они ходили в море и плавали за моллюсками, заплыли в небольшой грот в прибрежных скалах — для того, чтобы найти внутри кучи мусора и исписанные автографами стены, несколько раз ходили на взгорье, дошли до древнего пещерного города, где они когда-то бывали в детстве. Обратно они ехали в кузове старенького пикапа, Ан ела мороженое, а отец дремал.

Ан достала из холодильника лимонад, а отцу кассету пива, и вышла на террасу. Приёмник тихо гудел очередной новостной блок. Она увеличила громкость и поставила пиво на пол рядом с отцом.

— Нахрена ты это слушаешь? — он нащупал рукой одну банку, выкрутил её из полиэтилена и открыл.

— Интересно.

— Паспорта нам дадут не скоро, если об этом.

— С чего ты взял?

— Ну, я не прям так уж оторван от дома и общаюсь с роднёй.

— Это с какой это?

— Первенец.

— С дядей? Мне казалось, вы не ладите.

— Пришлось поладить, после того, как один придурок начал убивать наших. Ну, то есть, как бы я тоже того говнюка убил бы на месте, но это я, а я дурак и всё такое, — отец замолчал и перелил содержимое банки в себя. Потом смял пустую оболочку и закинул в мусорное ведро под дверью.

Ан молча отпила свой лимонад. Он стал каким-то пресным. Воспоминания о гневе Строителя были неприятными. Больше всего Ан злилась на него за то, что из-за этого уехала Рем. Плевать, что был бы скандал. Рем должна была остаться, она же ни в чём не виновата и нужна ей, Ан.

Хотя, если бы изгнали её, Ан, отца, она бы тоже бросила и Рем, и Кела, и поехала за ним.

— И что дядя сказал? Подвинься, я сяду, — Ан уселась под боком у отца.

— Ну, что нас не скоро признают настоящими людьми, — отец взял ещё пива. — Что там где-то где всё решают творится какая-то хрень. Наша семья вела себя эти годы прям очень хорошо, даже я был паинькой, а вот остальные — не очень.

— Да, я слышала. Модификаты убивают людей и скрываются от правосудия. Всего один случай, который не сумели замять. Дедушка рассказывал.

— Угу. Так что пока мы ждём.

Ан молча отпила из стакана.

— Не расстраивайся, тыква, — отец поставил банку и сел, обняв её за плечи. Ан положила ему голову на плечо. — Прорвёмся. Время есть. Будет у нас свой домик у моря, и мы там поживём. А всю эту хрень про паспорта, про опасность, про вирусы, про потепление и похолодание не слушай. Всё пройдёт.

— Я знаю.

Отец хмыкнул и погладил её по голове.

— Знаешь, иногда я вспоминаю, как впервые тебя увидел.

— И как это было?