Никак иначе (СИ)

— Охуенно выглядишь, конфетка, — подтвердил мои догадки Саша, походя мимо, шлёпнул меня по заду, а если учесть что белья на мне нет, то получилось очень чувствительно. Я взвизгнула и потёрла ушибленное место и с досадой почувствовала жар визу живота. Я шлюха.

— Кир, я у тебя рубашку возьму, а то моя испорчена, — кричит Саша, из комнаты.

А у меня от таких замечаний щёки горят, потому что перед глазами образы живые встают, того что происходило здесь вчера.

— Бери, — проходит мимо Кирилл, а я стою пошевелиться не могу, придавленная опять стыдом.

Саша выходит из комнаты, застёгивая на ходу белую рубашку, и идёт на кухню, насвистывая что-то под нос.

Вообще у них настроение приподнятое не то, что у меня. Ну, они-то муками совести не обременены. Для них это скорее и не первое такое приключение, видно же матёрые мужики, опытные.

— Зеленоглазая, иди сюда! — зовёт Кирилл.

Я отмираю и захожу в комнату. Он как раз надевает ботинки, сидя на кровати.

— Иди ближе, — урчит его низкий голос, и когда я подхожу совсем близко, он сгребает меня в объятия и садит на свои колени.

— Ну, че гасишься? — зарывается у меня в шее, и ведёт горячими губами, а у меня сердце замирает. Потом носом в волосы, и дышит жарко, и я вся в дрожи, сжимаюсь на его руках.

— Всё же охуенно было, чего недовольная? Обидели что ли?

Вот чего не ожидала, и от кого не ожидала, так это от Кира, и то, что его будет беспокоить моё состояние.

— Всё нормально, — не совсем твёрдо произношу я.

— Ну, окей, раз нормально, то нормально, — впрочем, не настаивает он, и оглаживает мой зад, и я ёрзаю недовольно.

— На, вот возьми, — я перевожу взгляд на его руки, и замираю. Он держит распущенным веером деньги, пятитысячные купюры и протягивает мне. Я на мгновение выпадаю из реальности. Вот моё наказание за блядство. Ну а что я хотела, ведь не признания в любви и предложение руки и сердца. Вполне закономерный итог распутной ночи.

— Ты не напрягайся, и не думай там себе лишнего, — увещевает он меня, вталкивая купюры мне в ладонь, — телефон новый купишь, платьишко, бельишко.

— Оплата издержек, — скрипит мой голос.

— Свет, давай без хуйни…

— Что так мало? — перебиваю его.

— Мало? — удивляется он, и тянется к заднему карману, достаёт сложенную вдвое наличку стянутую клипсом. Я выхватываю все деньги, снимаю клипсу, здесь помимо рыжих пятитысячных купюр, есть тысячи и синие двухтысячные, также зелёные доллары.

— Сойдет, — говорю и ловко встаю с его колен, подхожу к окну распахиваю створку, и швыряю все деньги за окно.

— Пошёл ты на хрен, меценат! — показываю ему средний палец.

— Бля, ебанутая! — тянет ошарашено Кирилл, поднимаясь с кровати. Я пролетаю мимо него, сталкиваюсь в дверях с Сашей.

— И ты тоже иди на хрен! И везти меня не надо, я сама доберусь.

— Чё за кипишь? — не понимает он.

— В окно глянь, — кивает Кирилл, а я, тем временем сворачивая ногти, открываю замок, и, подхватив сумочку, несусь к лестнице, потому что не смогу все девять этажей спокойно стоять, лучше я по лестницам, и по фиг, что на каблуках.

Твари! Ненавижу! И их ненавижу, и себя дуру ненавижу! И видеть не хочу! Сука благодетели! Козлы!

Я разъяренной львицей выскакиваю из подъезда, и под всё ещё летающие купюры, лечу, словно пуля по двору. Оборачиваюсь и вижу их в окне, и показываю им фак, скрываюсь в арке. Ловлю первую попавшуюся попутку. Меня охотно подвозят, мой вид этому благоволит. Главное чтобы до дома довезли. Мужчина, что остановился, всю дорогу, косился на меня, как на ненормальную, потому что я сижу и всхлипываю и утираю злые слёзы со щёк.

Вот дура! Дура!

Он даже денег не взял, хотя на такси у меня были. Я поблагодарила его, и вывалилась неуклюже из машины, потому что запал уже пропал, и стало так муторно, от всего произошедшего, что я еле доплелась до дома. Свалилась на диван, и опять расплакалась.

6

— Светлана, подумайте ещё раз, что же вы так торопитесь? — всполошился Валентин Юрьевич, когда я не запланировано в свой выходной явилась увольняться, и прямо подскочил из-за стола, преграждая мне путь.

— Вы не имеете права меня удерживать! — разозлилась я. — В связи с переездом в другой город, я могу уйти без отработки. И вам придётся поискать другую дуру, которую вы будете подкладывать под бандитов!

Лицо Валентина Юрьевича вытянулось, он не ожидал видимо дерзости, от покладистой и исполнительной сотрудницы, коей я была, пока не попала в руки к бандитам. И после того как они мне признались, что по большому счёту это дело рук хозяина отеля, я решила уволиться. И не только поэтому, мне не хотелось больше даже невзначай встречаться не с Киром, не с Сашей, а то, что они сюда наведаются это точно.

— Светлана, поймите меня правильно…

— Совершенно нет никого желания вникать в причины ваших поступков, оставьте это для себя, — вздохнула я, мне и своих проблем хватает.

— Светлана, я настаиваю, чтобы вы остались…

— Я знаю, вы боитесь, что они спросят с вас. Ведь вы должны теперь беречь меня, как сотрудника.

На лице хозяина расплылась виноватая улыбка, но тут, же погасла, когда я резко встала.