Нифельшни из Хаоса

Дамиан и Кулгард смогли удерживать его в относительной неподвижности, пока преподавательница осматривала его тело. Эашу со всех ног понесся за лекарями.

— Что это? — Алара, придерживая Крэйла за подбородок, отвела его голову в сторону.

Ранки на шее от укусов почернели, словно два обуглившихся прокола. Как будто кто-то прожег его стремительно расползались в стороны, становились глубже.

— Я его укусила, — сквозь рвущиеся рыдания выкрикнула Марори. — Вчера и сегодня! Но вчера все было хорошо, а сегодня…

— А сегодня она связывалась с хреновым засранцем, — зло бросил Марроу. — Который чуть не угробил ее саму.

— Его нужно в лазарет, — обеспокоенно сказала мастер Плетения.

И взгляды, которыми обменялись они с Дамианом, были слишком тяжелым и многозначительными. Марори попыталась вырваться, но на этот раз эрелим схватил ее так сильно, что она едва могла пошевелить руками. Так и дергалась, словно полудохлое насекомое.

— Это сделала… я? — Голос предал ее, треснул.

Ей никто не ответил.

Мир медленно закачался под ногами, а она сама словно превратилась в металлический шарик, который держался на месте лишь благодаря усилиям одного упрямого небеснорожденного.

Лекари. Торопливые слова, попытки как-то справиться с рвущим собственную одежду шанатаром, который одним случайным ударом едва не сшиб с ног самого Дамиана. Марори запретила себе закрывать глаза, словно проклятая таращилась на черноту, которая растекалась по его венам, превращала кожу в уродливое подобие хрупкой фарфоровой чашки, которую сунули под пресс: еще немного — и он точно также распадется на кусочки.

А потом стало неожиданно тихо. Как будто из шанатара разом вынули все кости и разорвали все нервы. Он растянулся на полу во весь рост, голова беспомощно свесилась на бок. Кожа стала тускло-серой, словно припорошенная пеплом. Глаза смотрели в одну точку — прямо на Марори, но все же будто сквозь нее. И не мигали.

Лекари взвалили его на носилки, суета разрушила короткую вспышку полной тишины и пустоты. Марори снова рванулась к нему, но снова оказалась зажатой в железной хватке эрелима.

— Хватит, нильфешни, ты ему не поможешь, — зло и скупо бросил Марроу, сдавливая ее запястья одной ладонью. — Не мешай им делать то, в чем ты не так хороша.

— Ему нужна моя кровь! В прошлый раз я его исцелила!

— Боюсь, Марори, уже слишком поздно.

Что?

Марори повела вокруг слепым взглядом — и завыла сердцем.

На этот раз эрелим не мешал. Просто был рядом. И не давал делать глупостей.

Глава девятнадцатая

— Никогда не думал, что скажу это, но я чертовски рад, что мы возвращаемся в Эльхайм… сейчас.

Марори посмотрела на руку эрелима у себя на запястье, безразлично отметив, что прошли уже сутки с тех пор, как он буквально приковал себя к ней таким образом. Куда бы она ни пошла, с кем бы ни была и что бы ни делала — Марроу всегда был рядом, удерживал ее на коротком поводке собственной руки.

— Отпусти меня, — бесцветно попросила она.

— Черта с два, нильфешни, — не оборачиваясь, бросил эрелим. — Не раньше, чем мы выйдем из этой треклятой дыры.

— Меня тошнит, — пробормотала Марори и тут же согнулась пополам. Ее вырвало тем немногим, что оставалось в пустом желудке. — Это могла быть твоя обувь, так что лучше отойди от меня. Подальше. А лучше просто исчезни и сделай вид, что мы не знакомы.

— Грубости тебе не помогут, нильфешни. А вот то, что ты есть не хочешь, заслуживает хорошей порки по заднице. Думаешь твоему клыкастому уроду бы понравилось, что ты себя изводишь второй день?

— Хватит вам уже, — прикрикнул на них Ти'аль. — Иначе схлопочите оба без оглядки на обстоятельства.

Колебания портальной точки перехода стали сильнее. Теперь трясло так сильно, будто они попали в турбулентность. Марори пыталась отодвинуться, спрятаться от внимания, которого вдруг стало слишком много, но от взгляда Марроу было не укрыться. Он словно коршун следил за каждым ее шагом.

Марори прикрыла глаза, пытаясь сосредоточиться на том, что произошло. Лекари все в один голос говорили, что на шанатаре какое-то мудреное проклятие или порча. Кажется, даже Дамиан признал это. Вот только никто и приблизительно не знал, как заставить эту дрянь покинуть его тело. Крэйл же, хоть и был жив, угасал с каждым часом. Его сильное тело покрылось тонкой паутиной черных вен и сосудов, которые выпирали под кожей, словно уродливые черви.

Она просидела около шанатара всю ночь, не сомкнув глаз, чувствуя тошноту от одного упоминания о еде. Только принесенный Хель стаканчик кофе немного скрасил одиночество и мертвецкую тишину палаты. На заднем фоне издавал писк и редкие щелчки аппарат жизнеобеспечения, и даже сейчас, далеко от Дра'Мора, Марори ясно слышала его мерные отсчеты. Зачем эта штука, если от нее Крэйлу все равно не станет лучше?