Тони увидела меня с веранды и тут же сбежала вниз, чтобы поприветствовать меня. Она стала своего рода гуру, и у нее было несколько преданных ей учеников. Хоть на ней и были одежды шафранового цвета, которые носили те, кто приняли обет отречения, это не помешало ей начать обнимать меня и целовать. В промежутках между поцелуями и объятиями она рассказала мне, что приняла
Она пригласила нас всех остановиться в ашраме, который, казалось, процветал. Он был хорошо отстроен, в нем размещалось тридцать комнат с прекрасным храмом внутри. Я поблагодарил ее за приглашение, сказав, что мы все разместились в другом месте. Я не хотел снова ввязываться в какую-либо историю с ней, поэтому собрал свою группу, и мы направились в ашрам Сапт Риши на другом конце города – как можно дальше от этого места.
Четырнадцатого апреля 1950 года в 8.45 вечера я шел по улице в Лакнау, как внезапно почувствовал спазм в груди, который чуть было не свалил меня с ног. Я подумал, что, должно быть, это какой-нибудь сердечный приступ. Через несколько секунд я увидел, что несколько человек смотрят в небо, показывая на большой метеорит, рассекающий небо. Тысячи людей по всей Индии видели этот метеорит в первые несколько секунд после смерти Махарши. Многие инстинктивно знали, что появление этого метеорита было знаком кончины Махарши, – так они сказали. Мне тогда не пришло это в голову. О смерти Махарши я узнал только на следующий день, когда слушал новости по радио.
Ко мне стали стекаться люди, и в газетах появлялись статьи. Когда количество приходивших ко мне людей достигло сорока или пятидесяти, у меня не оставалось другого выбора, как сбежать на юг, где я раньше жил.