Ничто никогда не случалось. Жизнь и учение Пападжи (Пунджи). Книга 1

Я пришел на место его работы и выслушал удивительный рассказ о том, как он встретил пира: «Ехал я в фургоне и тут заметил, что вдоль дороги идет факир. Я предложил подвезти его и в итоге привез к себе домой на Линги Четти Стрит. Казалось, ему негде было остановиться, и я предложил расположиться у меня. Я полагал, что оказываю ему услугу, но он отказался принять мое приглашение, мотивировав это тем, что никогда ни с кем не остается. Складывалось впечатление, что ему нравится одиночество и предпочитает он те места, где нет шансов кого-либо встретить. Неподалеку от дома, где я жил, был еще один дом. Некоторые служащие с моего завода работали там, но я объяснил ему, что могу направить их работать в другое место, и тогда целый дом будет только в его распоряжении. Он принял мое предложение, но при условии, что никто, кроме него, не будет посещать этот дом. Этот запрет будет распространяться даже на меня, как только он въедет в дом. Несмотря на всю странность этой просьбы, я согласился на выдвинутые им условия. Меня что-то притягивало в нем, и я хотел оказать ему услугу. Каждый день я приносил ему еду и оставлял у порога дома, он не отказывался от нее, но с тех пор как поселился в этом доме, мне так ни разу не удалось его увидеть. Он выходил только для того, чтобы забрать еду, когда вокруг никого не было». Я объяснил цель своего визита: «Мой друг из Аллахабада попросил меня навести справки, потому что он планирует приехать и увидеться с ним. Он вообще принимает людей? Могу ли я написать другу, чтобы он приезжал?» «Трудно сказать, – ответил Хан Бахадур. – Если ему повезет, факир откроет ему дверь. Он принял мое предложение подвезти его и пожить в одном из моих домов. Но с тех пор он не хотел никого видеть. Даже мне он запретил приходить к нему. А несколько недель назад меня пригласили на рождественский ужин, организованный губернатором округа Мадраса, господином Малколмом Нье. Во время торжественной церемонии его жена поинтересовалась у меня, живет ли в городе какой-нибудь святой, кому она могла бы нанести визит. Я рассказал ей о пире, живущем в том доме, но предупредил, что, возможно, он не захочет принять ее, так как никому не открывал дверь. Но это не охладило ее пыл, и мы договорились встретиться и вместе пойти к факиру. В назначенный день мы пришли к его дому. Я постучал в дверь, представился и объяснил, что жена губернатора округа Мадраса пришла со мной, чтобы получить его даршан. Ответа не последовало. Я принес свои извинения госпоже Нье, сказав, что многие факиры ведут себя подобным образом, так как они сами решают, кого им принимать, а кого нет. Так вот, напишите своему другу из Аллахабада обо всем этом. Если он не откажется от своего намерения, то, во всяком случае, будет готов к подобной встрече».

Так я и сделал. Я написал доктору Сьеду о произошедшей с госпожой Нье истории. Я полагал, что мое изложение событий охладит его пыл, однако он приехал, даже не дождавшись моего письма. Из другого источника он получил подтверждение, что пир жил в этом доме, и уехал из Аллахабада еще до того, как пришло мое письмо. Он постучался ко мне в дом на следующий день рано утром, горя желанием пойти вместе к пиру. Меня не было дома и его приняла и накормила завтраком моя жена. Она сказала ему, что я вернусь с работы в час дня, но он не захотел ждать так долго. Он разыскал офис, где я работал, и настаивал, чтобы я немедленно пошел с ним к пиру.

Как же я могу уйти с работы так рано, да еще по такой причине? Я объяснил ему, что мой начальник не позволит отлучиться во время рабочего дня. Невзирая на это, доктор Сьед направился к моему боссу, и ему удалось убедить его отпустить меня на несколько часов.

Мы направились к Хану Бахадуру. Я представил доктора Сьеда как профессора из университета в Аллахабаде, который проделал весь путь в Мадрас, чтобы встретиться с пиром. Хан Бахадур не разделял оптимизма относительно наших шансов войти внутрь. Он вновь рассказал историю, произошедшую с женой губернатора, так как доктор Сьед еще не был в курсе этого события, и добавил, что вряд ли он впустит нас.

Хан Бахадур привел нас к дому и покинул нас, оставив около дверей. Доктор Сьед постучался и представился на персидском языке, полагая, что это произведет должное впечатление. Он изучал восточные языки в Аллахабаде и слыл признанным экспертом в области мусульманства. Но ответа не последовало.

«Давай немного подождем, – обратился он ко мне. – Возможно, он молится в данное время».

Через двадцать минут он опять постучал в дверь. На этот раз пир подал признаки жизни, прокричав, чтобы мы уходили.

Доктора Сьеда это совсем не порадовало. Он проделал этот долгий путь специально для того, чтобы поговорить с этим человеком, а в результате даже не мог войти в прихожую.