Ничья его девочка

В пакете лежал мягкий цветастый кот с бантом на шее. Я усмехнулась и прижала к себе этого кота — Барский откуда-то узнал, что я люблю кошек. А еще это была моя первая игрушка и самый первый подарок. И первый День Рождения, который мне отмечали… а еще и тот самый день. Когда я внезапно стала взрослой… И совсем не потому что мне исполнилось шестнадцать.

Он повез меня сначала в торговый центр. За платьем. Не знаю кому как, а для меня это был праздник. Как Новый Год или не знаю там поездка в Дисней Лэнд. Черт его знает куда богатенькие родители своих отпрысков возят. Нас возили в летний трудовой лагерь. Это было единственное место, которое мы с девками называли «заграницей». Нам нравилось туда ездить. Там не чувствовалось, что мы в тюрьме и на дискотеку приезжали местные пацаны. Это была своеобразная свобода. Однажды мы сбежали оттуда в луна-парк и катались на каруселях. Это все что я помню.

Вот сегодня, все что устроил для меня Захар было круче всех луна-парков на земле. Я не чувствовала себя детдомовской шавкой, я ощущала себя человеком. Пока ехали в машине я даже подпевала радио, а он усмехался, и я чувствовала себя еще счастливей. Для меня исчезал весь мир, а точнее он сужался и начинал вращаться именно вокруг него. Как посмотрел, как рассмеялся, что сказал. Я запоминала все его слова, я выучивала их наизусть, я даже могла воспроизвести интонацию. Перед сном я всегда перебирала, о чем мы говорили и переживала эти минуты снова… а иногда он говорил мне совсем другие вещи у меня в голове.

Но этот день начался особенно, и я ощущала себя совсем другим человеком. Особенно в магазине. Даже гордость разобрала и фильм «Красотка» вспомнился, когда зашла туда первая и все скривили физиономии, а потом следом за мной увидели Барского и их лица вытянулись, а глаза стали похожи на блюдца, как у собаки из сказки Андерсена. Узнали его? Еще бы — конечно узнали. Тут же забегали-запрыгали, как блохи у дворовой собаки.

— Нам нужно вечернее платье, — сказал Барский и точно, как Ричард Гир уселся на кушетку и закинул ногу за ногу. В его руках появилась газета и он забыл о моем присутствии. По крайней мере мне так казалось. Но каждый раз, когда я выходила к нему в очередном платье, он окидывал меня оценивающим взглядом, отрицательно качал головой и дальше смотрел в газету, нацепив на нос очки, а мне ужасно хотелось их стянуть и хряснуть по ним ботинком, потому что в магазине мы провели больше двух часов и переоделась я за это время бессчетное количество раз. Пока наконец-то он не выбрал мне светло-голубое платье с длинными рукавами, без вырезов с пышной юбкой и какой-то меховой кофтой белого цвета. Похожа я была на Снегурочку в детском саду и точно не на взрослую девушку, которую впервые куда-то пригласили.

— Мне не нравится! — упрямо заявила я.

— А что тебе нравится? — оторвался от газеты.

— Мне нравилось красное платье и черное со шлейфом.

— Они тебе не подходят! — как отрезал и уставился в свою газету.

— А мне нравятся. Вот в этих тряпках детсадовских я никуда не пойду.

— Это не тряпки, а красивое платье как раз для твоего возраста, — спокойно, как удав и читает дальше, даже перелистывает.

— Мне не двенадцать, а шестнадцать! Раньше в этом возрасте замуж выходили!

— Ну раньше в этом возрасте и ума было побольше.

— Мне не нравится! Пошли отсюда. Буду в том, что есть!

— Ну и будь в том, что есть. Те вызывающие платья я тебе не куплю. Ты в них на уличную девку похожа.

— Каждый раз, когда я надеваю то, что мне идет вы называете меня уличной девкой! Почему?

— Потому что так и есть и вещи ты выбираешь безвкусные и убогие.

Даже не смотрит на меня, газету свою переворачивает. Ну и черт с ним, и не надо мне никаких подачек его. Подарков дурацких, которые он не мне, а себе дарит. Я направилась к примерочной и услышала голоса продавщиц.

— Это его дочка что ли?

— Нет, я дочку видела. Она блондинка, а эта рыжая притом натуральная.

— Может внебрачная. У таких, как он, точно по двести любовниц есть. Все они на несколько семей живут.

— А может это… его любовница и есть?

— Та нет. Вы ее видели? Пигалица. Он на нее даже не смотрит. Выбрал ей шмотки поскромнее. Точно дочка. Или родственница какая-то.

— Кто их поймет олигархов этих. Мог и молоденькую себе заиметь.

— Только не эту. Не того полета птица.

В эту секунду мне захотелось броситься к ним и патлы повыдергать или в челюсть заехать вешалкой. Не того полета птица значит? Я психанула и схватила первое попавшееся черное платье с вставками сеточкой, глубоким декольте и разрезами по бокам и туфли, которые еще раньше присмотрела на высоченных шпильках, не забыв по пути прихватить комплект нижнего белья и даже чулки. Никогда в жизни все это не надевала, но сейчас надену. Чтоб эти курицы обломались.

Зашла в примерочную, стянула с себя голубой убожество и долго возилась с кружевным лифчиком, чулками, которые скатывались обратно на колени калачиком, и я тихо материлась и даже вспотела. Но в конце концов я с ними справилась, и они прилипли к моим ляжкам как полагается.