Ничья

Прикрыла глаза, усмехаясь, пока он, чтобы подтвердить правдивость своего вывода, придвигал к себе чистый бокал.

— Мне не слишком нравятся подобные заведения. — Предупредила, пытаясь хоть немного отвлечься от обладателя имени, которое пронизывало все мои мысли и не только их.

— Плюсик тебе в карму, я тоже не особый любитель, потому представим что это кафе. — Вздохнул с деланным облегчением, отставляя бутылку вина и снова погружая меня в непотребные мысли одуряющей поволокой в глазах. — Так, комплименты, я снова о них забыл. — Поверхностным взглядом пробежался по мне, с полуулыбкой отодвинувшей тарелку. — Волосы шикарны. Можно потрогать?

— Заодно руки вытрешь, жрать сели все-таки. — Согласно кивнула, взяв свое вино и с подозрением осматривая его на свет, игриво ударила по пальцам, потянувшимися через стол к моим волосам.

Рассмеялся. Его смех, несмотря на пониженную тональность, на свою краткость, весьма заразителен. Но я снова сдержалась, уже сама не зная для чего я ставлю себе эти ненужные обоим рамки. Он адекватен, самодостаточен, откровенен на максимум для сложивших обстоятельств, прост, открыт и по-мужски отзывчив, что еще надо для краткосрочного романчика? А я за каким-то хером держу дистанцию, вместо того, чтобы в омут с головой, а потом, лет в восемьдесят, обливаться потом и слюнями у камина, когда буду это все вспоминать и балаболить внучатам какая образцовая мадама была их бабулька… ну не дура ли?..

Марк пригубил вино, вздохнул, отставил и снова взялся за виски, вынеся итог:

— Я не разбираюсь в винах, но вроде неплохо.

— По мне, так савраской воняет. — Нагло солгала я, вдыхая аромат.

— В смысле? — неожиданно нахмурился он, резанув достаточно острым взглядом меня, не успевшую озадачиться причиной такой мгновенной смены настроения, а он тем же тоном добавил, — ты чо такое говоришь-то? Мы в кафе вообще-то сидим, где твои манеры. Официант! Можно кетчуп? — оглянувшись, на весь зал.

Кетчупа в супер-корчме не нашлось, но Марка уговорили на какой-то там блатной соус, клятвенно заверив, что он на натуральных забугорных томатах, у которых родословная благороднее чем у британской королевской семьи, и по вкусу сие произведение кулинарного искусства идеально подойдет к его почти доеденному стейку. Мне невыразимо доставляло то, как Марк при этом разговоре выглядел. Он хоть и издевался, но выверено очень, тонко, даже изящно и только над самой ситуацией: ему приспичил кетчуп в вип-кабаке Некрашевича и растерявшийся официант старательно уговаривал Марка на какой-то там идеальный соус, явно ожидая, что из-за невыполненного каприза сейчас начнется что-то из разряда быдловского глумления, когда его превращают в раба, а он ничего ответить не сможет венценосной персоне, отыгрывающей свои комплексы неполноценности на обслуге. Опасался зря, он не знал, в отличие от меня, что откровенная самоуверенность и борзая смелость у Марка порождены как раз-таки не комплексами неполноценности, а диаметрально противоположным — полным отсутствием этих самых комплексов. Просто момент показался Марку забавным и подходящим, и он решил развлечься, полностью игнорируя осуждающие взгляды окружающих и заинтересованно внимая тараторившему официанту.

Соус ему принесли и он ему даже понравился.

— Можно попробовать? — спросила я, придвигая к себе свою тарелку и мазнув взглядом по его разделанному стейку, щедро политому соусом.

— Конечно, бери, вон еще сколько. — Взяв соусницу, только было подал мне, но я отрицательно мотнула головой и покивала в его тарелку:

— Нет, я хочу оттуда.

— Теперь я уверен, что ты настоящая девушка, а не плод моих несбыточных мечт. — Улыбнулся, накалывая кусочек мяса и приподнимаясь с места, чтобы накормить меня.

— В наркотрипе? — открыла рот, подаваясь вперед.

— Я выразился неправильно. — Улыбнулся, наблюдая, как я неторопливо стягиваю кусочек с его вилки и поднял взгляд в мои глаза, понизив голос, искренне, немного хрипло и одуряюще, — ты круче любой моей фантазии.

Спираль того что сказано вслух и молча участила пульс и ушла ударом жара в голову, на мгновение парализуя мысли. И действия, потому что немного ошиблась молниеносно пересохшими губами и соус испачкал верхнюю. Отстранилась, промокая губы салфеткой и скрещивая ноги сильнее, глядя в карий бархат, усаживающегося на место Марка. Расслаблен. Только внешне. Что творилось в его мыслях отчетливо видно в глазах, порождающих тоже самое в моей голове. То самое ощущение, когда жарко при стандартной кондиционерной прохладе и даже если температура сейчас упадет ниже нуля, то нутру распираемым жаром, легче не станет.

Отстранила от губ салфетку, попыталась отвести от него глаза, чтобы держать под контролем участившееся дыхание, но…