Ничья

Рэм отступил, зная, что у меня к нему претензий вагон и маленькая тележка, потому и не будет рыпаться, ибо во мне благородства меньше, чем в том, что сейчас смотрит в мои глаза.

Счеты сведены. У всех и со всеми.

— Я Ульку, — фыркнула я, обнимая его за шею, — придушу просто…

— Я не дам, — рассмеялся, на секунду припав к моим губам и задирая юбку по бедрам, прошептал на ухо, — надо спать, совенок, у нас в обед вылет в Сеул… я отпросился из универа только на девять дней по семейным обстоятельствам, да и Тёма один едва вывозит с шарагой нашей, он их реально готов прибить, у нас через полторы недели интенсив по мировой общекризисной экономике, преподы звери, готовиться сутками надо, а тут эти чудилы чудят… ай, блять!..

— Прости-и-и! — хихикнула я, случайно оцарапавшая ногтем живот не терпящего боли господина Гросу, когда пыталась расслабить его ремень. И потонула в глубине улыбнувшегося бархата с поволокой, растворяясь в прикосновении любящих губ к счастливо улыбающимся губам.

Конец

*Ramil — мадонна