Ничейный час

— Счастье! О, боги! — тихо воскликнула она и судорожно начала стаскивать с рук перстни и браслеты и совать их вестнице. — Вот, бери, бери за добрую весть, все бери! Вот еще, — она потянула было жемчужное ожерелье, подарок Сэйдире, но передумала.

— Ларец! Большой, малахитовый! — крикнула она. Девушка бросила гребень и метнулась в соседнюю комнатку. Выскочила оттуда с тяжелым ларцом, Асиль вскочила, открыла его. — Вот! И тебе тоже, ты со мной была в час радости! Берите, берите все!

У резных дверей комнат, которые занимал здесь, на королевском уровне Арнайя Тэриньяльт, стояло двое бледных стражей в черных коттах с ущербной луной на груди. Низко надвинутый капюшон закрывал чувствительные к свету глаза. Но при приближении принца и дочери короля оба открыли лица и поклонились.

— Привет тебе, воин, — сказал церемонно принц. — Дома ли господин Ущербной Луны и мой дядя? Если он свободен от дел Холмов, скажи ему, что племянник просит принять его.

Один из стражей еще раз поклонился и исчез внутри, а первый снова надвинул капюшон на глаза.

— Нелюбезные они, — прошептала Майвэ.

— Таков их обычай.

Первый страж вернулся и распахнул двери. За ними их ждала женщина в глухом темно-лиловом платье, с гладко зачесанными волосами, заплетенными в косу. Простой серебряный обруч придерживал черную вуаль.

— Я Деннеане, управительница дома господина, — сказала она бесстрастным высоким голосом. — Я провожу вас к господину.

Она взяла светильник и, закрыв лицо вуалью, повела гостей по темным коридорам. "Отец говорил о муравейнике холма Тэриньяльтов, — думала Майвэ. — Неужто у них там так же темно и тихо? Бледные, тихие, не похожие на людей…"

Женщина остановилась перед открытым проемом. Внутри мерцал свет. Ну, да. Он же не видит, ему все равно, по глазам не ударит.

— Он ждет вас, — сказала она и поклонилась.

Брат и сестра вошли.

Арнайя Тэриньяльт сидел на красных и черных подушках. Он был в свободных красных одеждах, шитых серебром. Широкие длинные рукава лежали на подушках, ладони упирались в бедра. Черная повязка по-прежнему закрывала глаза, белые волосы лежали на плечах.

Он поклонился.

— Приветствую деву Зеленых рукавов и господина наследника Холмов и домов Полной и Ущербной Лун.

— Приветствую тебя, господин мой дядя. О доме Ущербной Луны я и пришел говорить с тобой.

Арнайя Тэриньяльт жестом предложил гостям сесть. Если бы Майвэ не видела прежде его мертвых глаз, она подумала бы, что он видит.

— Садитесь, ешьте и пейте, — сказал он. Молча возник слуга в котте с Ушербной Луной и наполнил чаши, вручив сначала гостям, затем господину. Принц и Майвэ сделали по глотку доверия, глотку вежества и глотку почтения. Затем принц поставил чашу на низкий столик и заговорил.

— Я пришел говорить с тобой, дядя, о доме Ущербной Луны.

— Что не так в доме Ущербной Луны?

— Дом без хозяина, дядя.

Тэриньяльт не сразу ответил — он не понимал, к чему клонит племянник.

— Ты еще не вошел в возраст, сын сестры, — сказал он, наконец.

Принц поморщился от собственной неуклюжести в речах.

— У дома Ущербной Луны есть достойный глава, и я отрекаюсь от своих прав ради тебя, господин мой дядя.

Арнайя Тэриньяльт покачал головой.

— Увечный не может быть главой рода.

— Тот, у кого есть добрая супруга, не увечен, и род его продолжится.

— Нет женщины, которая пошла бы за увечного.

— Если бы нашлась такая женщина, то что бы ты сказал, господин мой дядя?

Тэриньяльт замолчал.

— Что бы ты сказал, дядя? — настивал принц.

— Если в этой женщине нет корысти, то достойна всякого почтения такая женщина.

— Достойна ли такая женщина того, чтобы ее желания были исполнены?

— К чему ты клонишь, племянник? — не выдержал Тэриньяльт. — Зачем ты ведешь такие речи при дочери моего господина? Зачем все это?

— Я жду ответа.

— Да, — выкрикнул Тэриньяльт, теряя хладнокровие. — Да, достойна, и я, клянусь, взял бы такую в жены немедленно, но, будь все проклято, я ничего не понимаю!

— Я слышал твои слова! Свидетельствую — я слышал! — Он встал и подсел поближе к дяде. — Ныне я пришел к тебе сватом. Я привел ту женщину, которая хочет взять тебя в мужья, и нет в ней корысти. Потому что она наследница Медвежьего холма и Лебединого холма, дочь короля и моя сестра. И ради нее я отрекаюсь от своего права на холм Ущербной Луны, потому, что с супругой ты не увечен, и потому, что хочу, чтобы моя сестра была госпожой этого холма и супругой главы рода. А теперь я ухожу. Помни, Арнайя Тэриньяльт, я слышал твое слово, а ты — мое!

И он удрал. А Майвэ осталась наедине с человеком, которого любила и которого сейчас боялась.

— Не смей отказываться от меня, — отрывисто произнесла она, стискивая дрожащие челюсти. Руки тоже дрожали.

Арнайя Тэриньяльт сидел настолько неподвижно, что даже нельзя было сказать, дышит ли он.

— Я никогда не увижу твоего лица, — проговорил он, наконец.

— Тем лучше, я не слишком хороша собой.

— Я не люблю тебя, госпожа.

Майвэ была к этому готова.

— Смог бы ты меня полюбить?

Арнайя Тэриньяльт не сразу ответил.

— После того, как я ослеп, я старался не думать об этом.

— А если бы подумал? Подумай! Пожалуйста!

Он рассмеялся.