Ничей ее монстр

— Я больше никогда сюда не приду! Ты мне не отец!

— Ну если тебе нравится так считать, то ты в своем праве.

Она выскочила с кабинета, и я услышала, как застучали ее каблуки по ступеням. А мне безумно захотелось ее догнать и оттаскать за патлы. Сучка! Как была тварью, так и осталась. И сейчас говорить ЕМУ все это, когда он и так одинок и … и болен? Нет, не болен, а сидит в своей тьме совершенно никому не нужный — это так мерзко! Я вышла из комнаты и постучала в кабинет.

— Входи.

Зашла и остановилась на пороге. Барский сидит за столом и смотрит куда-то перед собой. Его челюсти крепко сжаты, а взгляд из-под нахмуренных бровей направлен как всегда куда-то вне моего понимания и желание обхватить его шею руками, прижать к себе его голову, перебрать руками седоватые волосы, свело скулы. Я поставила поднос на стол и посмотрела на экран. Барский писал слова и несколько раз ошибся с буквой…

— Можно посчитать точки…

— Что?

— Можно посчитать точки на клавиатуре.

Не ответил мне, но пальцы потрогали клавиши.

— Откуда ты знаешь?

— Тоже учу.

— Зачем?

Резко поднял голову, а я хотела убрать руку со стола, но он вдруг резко схватил меня за запястье. Это было неожиданно и мучительно приятно. Его пальцы на моей коже. У меня даже голова закружилась, но он выпустил мою руку так же резко, как и сжал.

— Зачем я спросил?

— Стало интересно…

— Любопытство — это порок и за него можно поплатиться.

Сказал незлобно, но в тоже время вызывая ворох мурашек по коже. Я стала ему не интересна. Он захлопнул крышку ноутбука и жестом показал мне уйти. Наверное, это разозлило больше всего. Больше его ярости, вспышек гнева и даже удара тростью от которого все еще побаливал синяк на руке.

— Любопытство намного лучше бессильной апатии.

Он не отреагировал. Даже на этот укол с моей стороны. Словно пребывал в какой-то прострации. Хотела что-то сказать и не стала. Я не привыкла его видеть таким… Это после прихода Ларисы, после всего что наговорила ему. Барский, конечно очень сильный, титановый я бы сказала, но … надлом я увидела. Вот в этой апатии, в этом отсутствии в реальном мире. Словно его выключили и ничего больше не имело смысла. Когда спускалась по лестнице услышала разговор Макара и Раисы. Они стояли в коридоре у гостиной и говорили очень тихо, но в этом доме и так тишина гробовая и я услышала.

— Найди мне девку лет восемнадцати, тощую и патлатую. Поспрашивай по своим. Может кто знает. Мне нужна молчаливая, покорная. Желательно, чтоб в деньгах нуждалась.

— И где я тебе такую возьму? Я в сутенерши пока не нанималась.

— Ну может знаешь кого-то. Ему бабу надо. Срочно. Терпеливую и чтоб молча все делала. На него опять тоска эта наваливается.

— Ну… я конечно спрошу там у одной, но не обещаю. А что профессионалку найти нельзя?

— Такого возраста нет. Он всех профессионалок сразу вышвыривает. Кто попроще молчать не умеют и тоже вылетают к такой-то матери.

— Я попробую… узнаю. Но ничего не обещаю. Не вожу знакомств с такими девушками. Все, Свиридович, мне пора заняться сменой постельного и проверить утреннюю уборку. Да и эта… новенькая Янку ошпарила. Визгу столько словно кто-то свинью зарезал. Ты, кстати ее не видел? Рыжую?

Раиса пошла в сторону кухни… а я. Я не знаю каким образом, но я последовала за Макаром и окликнула его уже при выходе из здания с черного хода.

— Макар Свиридович…

Он обернулся, сжимая и покручивая между пальцами сигарету.

— Аааа это ты. Тебя Раиса искала. Насчет инцидента с Яной…

— Я могу! — сказала и сама себе не поверила. Даже сердце ухнуло в груди и забилось быстро и тревожно.

— Что ты можешь?

— Могу быть той девушкой, что вы искали. Мне не восемнадцать, но я худая и… выгляжу младше, и волосы у меня пышные. И молчать я умею… Я бы могла подойти. вам… ему…

— Если узнает тебя полетит очень много голов и твоя в первую очередь ты это понимаешь? Да и зачем тебе? Скучно стало?

Я смотрела на Макара, который стоял у стола и задумчиво крутил сигарету, которую так и не прикурил и думала о том, что должна придумать не фальшивую причину, которая не вызовет никаких сомнений.

— Не скучно. Деньги нужны. Барский ведь платит им…

Взгляд Свиридовича изменился в нем появилась какая-то колючая холодность. И я стиснула зубы… А что мне еще сказать? Что я просто с ума сошла? Что я прикоснуться к Захару хочу, что я сумасшедшая идиотка, которая любит своего палача и жалко мечтает хотя бы таким образом побыть с ним.

Но Макар наверняка счел меня обычной шлюхой. Критично осмотрел с ног до головы, оценивая насколько я могу вообще подойти на подобную роль.

— Ты представляешь, что все будет не так, как ты возможно привыкла.

Я сжала челюсти еще сильнее, стараясь подавить вопль и начать отрицать, заорать ему, что я не шлюха! И что я ни к чему не привыкала и что… у меня и мужчин кроме Барского не было.

— Я ни к чему не привыкала.

— То есть у тебя даже опыта нет?

— Есть… У меня есть опыт!