Ничего не кончилось (СИ)

Вся та любовь, что я пытался искоренить в себе, вернулась с новой силой, потому что на самом деле ничего не кончилось. И это меня вывело из себя больше всего. Как она могла?

— Как ты могла лишить нас этого? — прорычал я, но она не слушала, словно находилась не здесь, только бормотала, руки безвольно лежали вдоль тела.

— Гарри… Гарри…

Я держал её ноги и размеренно двигался то вперед, то назад. Гермиона посмотрела на меня, ее руки поднялись и, обхватив груди, начали ласкать их. Та пустота, в которую превратилась моя жизнь наконец заполнялась. Но я хотел большего. Я хотел забыться, поэтому просто заниматься любовью, медленно и нежно, мне было мало. Я хотел именно трахать.

Я положил её ноги себе на плечи и начал двигаться быстрее и жестче, проникая членом на всю длину, заполняя её и вызывая вскрики на каждом толчке. Пару минут спустя я соскучился по её солёным от слёз и крови губам, широко раздвинул бедра Грейнджер и накрыл её тело, вжимая в матрас и впиваясь в наполненный криками и стонами рот.

Она обняла меня за шею, а я начал двигаться быстрее. Ещё быстрее, и вот её бедра приходят в движение навстречу мне, и мы сталкиваемся в одной точке, не разрывая взглядов. Кудрявые волосы подпрыгивают в такт судорогам, а губы раскрываются, чтобы произнести:

— Да, Да. Пожалуйста. Быстрее.

Как только она закрыла от удовольствия глаза, я начал рычать, сопровождая словом каждый свой толчок.

— Смотри. На. Меня. Чувствуй. Это.

Её колени согнулись и сжали мне бока, и она застонала все громче:

— А-а-а Гарри, еще немно-ого

Давая желаемое, я начал яростно двигать бёдрами, стараясь выбить всю ту дурь, что наполняла её голову в тот момент, когда она закончила наши отношения без моего ведома, когда она лишила меня сердца, когда изнасиловала мой мозг!

Без остановки вбиваясь в хрупкое тело, я чувствовал, как стенки влагалища начинают сжиматься. Я ускорил движения, и её губы раскрылись в немом крике.

Она начала дергаться в оргазме, пытаясь мышцами вытолкнуть меня, но я рухнул на неё всем своим весом, двигая лишь низом живота и наконец почувствовал, как член начал выпускать струи, заполняя лживое тело.

Случись это одиннадцать лет назад, мы бы растили общих детей. Дура, какая же она дура. Стало тошно от себя, от неё.

Я быстро встал и, очистив себя, начал одеваться. Гермиона не шевелилась — лежала и дрожала от перенесенного удовольствия. Будь я тем Гарри из сна, я бы лёг рядом и обнял её влажное тело, но того влюбленного мальчика больше не было, она убила его.

Я просто оденусь и уйду, как ушла когда-то она, разрушая мое сознание.

Одевшись и повернувшись к двери, я вспомнил, из-за чего собственно требовал её внимания.

— Правду, Гермиона. Откуда Малфой знает?

И спустя продолжительное молчание в тишине кабинета, наполненного запахами выделений, пота и спермы, прозвучал ответ, за который я возненавидел Гермиону ещё сильнее. Потому что она убила последнюю надежду на семейное счастье.