Ничего личного...-7

— Бесспорно. И как тебе удается внушать людям доверие, принц? Это все твое природное обаяние.

— У «крота» удалось что-нибудь узнать о заказчике? — спросил Амадео, меняя тему. Он терпеть не мог, когда Ксавьер подшучивал на тему внешности. — Я совсем забыл о твоих делах, прости.

— Ничего удивительного. — Ксавьер задумчиво катал леденец во рту. — Кент покончил с собой. Не спрашивай, как ему удалось, я не знаю. Киан не успел его допросить, когда мы приехали, он уже был мертв.

— Покончил с собой? — Амадео подался вперед. — Кого же он покрывает, что смерть для него предпочтительней?

— Вопрос на миллиард. — Ксавьер откинулся на спинку стула. — Теперь мы этого никогда не узнаем. От него во всяком случае.

— Уверен, что это самоубийство?

— Откусить себе язык с посторонней помощью? — Ксавьер покачал головой. — Там было четверо моих ребят. Если они ему помогли, мне пора закрывать «Камальон» и нанимать новый штат где-нибудь в Португалии. — Он усмехнулся. — Ты хорошо разбираешься в людях. Заставлю тебя подбирать персонал. У меня, к сожалению, нет твоего таланта переманивать врагов на свою сторону.

— Никого я не переманивал, — возразил Амадео. — Томас сам…

— Сам передумал помогать брату, разумеется. — Ксавьер взял еще один леденец. — Как бы там ни было, я жду отчета от Арройо, потом решу, как действовать дальше. Не забивай голову, это мое дело. А тебе предстоит пережить повторную атаку журналистов, поэтому ложись-ка спать. Иначе придется воспользоваться макияжем, чтобы скрыть круги под глазами.

Амадео раздраженно фыркнул, но спать действительно хотелось неимоверно. Три дня он держался на кофе и адреналине, и тело отчаянно требовало отдыха.

Попрощавшись с Ксавьером, он поднялся в спальню. Тео лежал на его кровати, обнимая подушку, и тихо сопел. Амадео осторожно присел рядом, стараясь не шуметь, но мальчика не разбудил бы и атомный взрыв.

Амадео смотрел на лиловый синяк, и внутри зрело желание расправиться с Генри. Расправиться собственноручно, как он сделал это с Флавио, истязать сволочь как можно дольше и ни в коем случае не обрывать мучений. Здоровяк долго продержится, пока не примет милостивую смерть.

Цзинь неслышно зашел в комнату и поставил на прикроватную тумбочку поднос. Амадео смотрел на сына, лицо было пустым, как у робота, только легкая улыбка тронула губы. Цзинь мысленно помянул китайского демона и подавил желание отвесить Амадео пощечину, чтобы привести в чувство.

— Как ты, принц? — вместо этого спросил он.

— В порядке, — машинально ответил Амадео, принимая из рук врача кружку с дымящейся жидкостью, и тут же понял, что ляпнул что-то не то. Пугающая улыбка Моны Лизы пропала, в глаза вернулось осмысленное выражение.

Цзинь скрестил руки на груди и, склонив голову набок, смотрел на него сверху вниз. Вместо привычного ханьфу он был одет в танчжуан — традиционную китайскую рубашку с воротником-стойкой, по которой вышивкой тянулся золотой дракон, и черные брюки. Волосы он убрал в высокий хвост и выглядел так, будто только что вышел из китайского фэнтезийного фильма.

— Однажды я сказал Санторо: никогда не ври своему адвокату и врачу. Видимо, он не передал тебе эту древнюю китайскую мудрость, поэтому закрою глаза на первый ответ и спрошу еще раз. Как ты?

Амадео осторожно пригубил отвар, обжегся, и отставил кружку.

— Плохо. Иначе ты бы не приехал сюда сломя голову. Знал, что будет ухудшение?

— Догадывался. Насколько все ужасно?

— Мне снова снятся сны. А наяву я вижу то, чего не хотел бы. Это не галлюцинации, а…

— Слишком живое воображение, — подсказал Цзинь.

— Да, — согласился Амадео. — Стоит подумать, что этот урод ударил Тео, я… — Он тряхнул головой и ненадолго замолчал. — Я три дня сходил с ума. Постоянно видел, как расправляюсь с Генри. Медленно. Чтобы ему было больно, очень больно. Видел во всех подробностях. Стоило прилечь и закрыть глаза, как снова появлялись эти отвратительные картины. — Амадео вздохнул и аккуратно коснулся синяка на щеке Тео. — Да они и сейчас появляются. Не знаю, удастся ли мне удержать себя в руках, когда Генри наконец найдут. Знаешь… Лучше бы его нашли мертвым, — тихо закончил он. — Для его же блага.

Цзинь молчал, но про себя ругался на всех языках, которые знал, преимущественно по-китайски. Ему почти удалось заглушить последствия срыва принца, но сейчас все снова возвращалось на круги своя. Амадео будто откатился на год назад, поезд дал задний ход, а гора, на которую он с таким трудом взобрался, стала еще круче. Хватит ли ему сил снова покорить ее, выбраться из ада, в который принц сам себя загнал? Цзинь видел тревожные симптомы, первым из которых явилось проявление ОКР — Амадео снова накручивал волосы на палец, сам того не замечая. Еще его сны и навязчивые состояния… От кошмаров практически удалось избавиться, пациент наконец-то начал спокойно спать, и вот снова!

— Wǒ yào qīnshǒu shāle zhège húndàn, — прошипел Цзинь. — Wǒ de liángxīn bù huì zhémó wǒ.

Амадео непонимающе уставился на него, и врач сладко улыбнулся в ответ.

— Ложись, принц. Но сначала допей. Гарантирую: спать будешь крепче Мао Цзэдуна в Мавзолее.