Ничего личного...-6

— Не думайте, что я не беспокоюсь за принца, — вдруг сказал Цзинь, будто прочитав его мысли.

Ксавьер поднял голову. Цзинь запрокинул лицо к небу, с которого начал накрапывать мелкий дождик, на губах блуждала все та же тонкая улыбка.

— Мы, азиаты, не слишком щедры на эмоции, — продолжил врач. — Свои я запечатал давным-давно, когда умерла моя жена. Но это не значит, что, не проявляя их внешне, я не испытываю их вообще. — Он взглянул на Ксавьера, и тот поразился выражению бездонной грусти в глубине раскосых глаз. — Я очень боюсь, что все мое искусство врачевания в итоге окажется бесполезным. Я очень боюсь, что принц вернется мертвым.

Цзинь развернулся и пошагал в дом. Белый ханьфу летел за ним, как саван, на длинных волосах поблескивала мелкая морось. На пороге он обернулся и указал на все еще умывающегося кота.

— Я буду звать его Бандитом. — Он хитро улыбнулся и скрылся в доме.

* * *

Амадео проснулся от того, что кто-то пихнул его в бок. Вокруг царила кромешная тьма — видимо, свеча догорела, а новую тюремщики не удосужились дать. Но почему? Они с Раулем договорились, что будут бодрствовать по очереди…

Рядом раздался стон, и сердце скакнуло к горлу. Паника вновь нахлынула, грозя утопить, но Амадео глубоко и размеренно задышал, так, как учил Цзинь, и немного успокоился. Чуть-чуть, но пока этого хватило.

Стон раздался снова, и Амадео вслепую ткнул рукой в темноту, опрокинув пустую тарелку — несколькими часами ранее Раулю принесли ужин, которым он поделился с ним. На двоих еды оказалось чудовищно мало, но Амадео, у которого во рту уже почти неделю не было ни крошки, был рад и этому.

— Рауль, — просипел он, продолжая шарить по грязному полу. — Что случи…

Пальцы наткнулись на обжигающе горячую кожу, и Амадео едва подавил желание отдернуть руку — тело Рауля полыхало, как печка. Он метался в горячечном бреду и что-то бессвязно бормотал. В рану все же попала инфекция, и если ничего не сделать, Рауль попросту умрет!

Наощупь Амадео двинулся вдоль стены в поисках двери, кое-как сопротивляясь удушающей панике. Временами ему казалось, что он больше не сможет сделать ни единого вдоха, но нечленораздельные звуки, доносящиеся из темноты, подстегивали, заставляя идти вперед. Он не даст Раулю погибнуть, больше никогда не совершит этой ошибки — несмотря на то, что прошло уже двадцать два года, образ умирающей Тереситы, его подруги детства, все еще иногда являлся во снах. Тогда он ничего не смог сделать. Сейчас же сделает все.

Он споткнулся обо что-то, и пальцы соскользнули с шершавых грубых камней на гладкий металл. Вот оно! Амадео с трудом взобрался на три крошащиеся под ногами ступеньки и что есть силы ударил по поверхности двери кулаком, но звук вышел таким слабым, что вряд ли по ту сторону его услышали.

— Эй, — попытался крикнуть он, но горло не желало издавать громких звуков — лимит геройства оказался исчерпан, и сознание грозило свалиться в спасительное небытие. — Помогите!

Тишина. Амадео собрал все оставшиеся силы, не думая о том, что вскоре попросту рухнет на пол, и снова ударил кулаком в дверь, обдирая кожу с кисти. На этот раз железо громыхнуло, и за дверью раздался шорох.

— Чего тебе? — раздался недовольный голос. Кажется, Бернардо, и Амадео мысленно вознес благодарность. Из всех этих зверей Бернардо был самым человечным, если можно так сказать о бандите, который предпочитал не мучить жертву, а сразу отправлять к праотцам.

— Раулю нужна помощь. — Голос по-прежнему отказывался повиноваться. — Воспалилась рана. Если не помочь, он умрет.

— И что?

Амадео зажмурился. Думай, думай! Если Рауля не бросили умирать там, в пригороде, значит, им что-то от него нужно. Выкуп? Можно ли сыграть на жадности этих ублюдков?

— Если он умрет, картель Гальярдо объявит вам войну, — скороговоркой выпалил он, пока паника снова не схватила за горло. — А если вернете домой, то заплатит столько, сколько скажете.

— Картель Гальярдо сейчас беспомощен, как щеночек дворняжки, — хмыкнул подошедший Луис. — А ты, Бернардо, не ведись, этот красавчик горазд зубы заговаривать.

— После смерти Флавио это вы беспомощны!

— Что ты сказал? — В голосе Луиса послышалась угроза.

— Флавио единоличник. Никаких заместителей, все на своих плечах. — Мысли путались, и Амадео нес первое, что приходило в голову. — После его смерти все рассыпалось, и вам больше нечего ловить в Мексике. Рабов вы сами сбыть не можете. Но если возьмете в союзники картель, объедините ваши силы…

Бандиты молчали, и Амадео осторожно перевел дух, стараясь не сбить дыхание.

— Поодиночке вам не выжить, — закончил он. — Но есть шанс подняться. Все еще есть. Если заслужите благодарность главы картеля, заполучите его в должники. Но для этого он нужен вам живым.

Молчание. Амадео ждал, молясь про себя, чтобы расчет оказался верным. Позади Рауль продолжал метаться по полу, что-то бессвязно бормоча.

Кошачьим визгом в замке заскрипел ключ, дверь распахнулась, и Амадео скатился вниз по ступенькам, зажмурившись от хлынувшего в камеру яркого света.

— Бери его, — коротко бросил Бернардо. Мимо проволокли что-то тяжелое.