Ничего личного

Не понимаю, кто делает следующее движение, но через мгновение ощущаю прикосновение теплых плотных губ к своим губам. Ласковое, осторожное, даже робкое.

От Димы я всегда ожидаю горячей страсти, требовательности, но сейчас он дарит мне только нежность поцелуя и деликатность ласк.

Мое сердце сжимается, а на глаза, скрытые веками, наворачиваются слезы. Целуя его в ответ, пропуская внутрь ласкающий язык, наслаждаясь глубиной разбуженных чувств, я полностью отдаюсь обжигающей радости сбывшейся мечты.

Эпилог

Дима

- Теперь мне понятно, почему ты так долго скрывал ее ото всех, - говорит Ваня Сафронов, подсаживаясь на скамейку, на которой я сижу, издали наблюдая, как Ника руководит съемками новой рекламной кампании для его магазинов.

- Много ты понимаешь, - иронизирую я.

- Она – бриллиант.

- Да, - соглашаюсь я. - И моя, - добавляю твердо, сразу обозначая границы.

- Это было лишнее. Любому, кто на вас посмотрит, это ясно без слов.

Я киваю, не отводя глаз от Ники. Да. Она моя. Точно также, как я – абсолютно ее. Кто бы мог подумать пять месяцев назад, куда меня заведет простая просьба Кирилла присмотреть за его младшей сестрой.

- Знаешь, друг, я тебя таким вижу впервые, - говорит Сафронов.

- Это потому что и я себя таким вижу впервые, - усмехаюсь я.

С Никой в моей жизни многое впервые. Дом, тепло, честность, поддержка и безусловное доверие.

Я бросаю взгляд на часы, и поднимаюсь с лавочки.

- На сегодня, пожалуй, хватит, - говорю я Ване.

- Разве не она на площадке главная? Ты же сам сказал, что процессами руководит Ника.

- Процессами – да. А я присматриваю за ней.

Оставив Сафронова, иду в сторону съемочной площадки. Намеренно выжидаю, пока Ника завершит работу над кадром, и кладу руки ей на плечи.

- На сегодня достаточно, - говорю мягко.

Ника оборачивается ко мне и с сожалением произносит:

- Такой свет фактурный.

- Завтра будет такой же, - возражаю я. – Прогноз хороший на всю неделю. У тебя будет предостаточно времени.

Уголки ее губ слегка приподнимаются.

- Пять минут, Дим.

- Пять минут, - соглашаюсь я, плотнее запахивая шарф на ее шее.

Чтобы не мешать, отхожу на пару десятков метров, скрываясь от любопытных взглядов, которые бросают на меня мои же собственные сотрудники, под раскидистым дубом.

Эта осень выдалась особенно чудесной. Теплой, ясной, золотой. Несмотря на то, что время близится к середине ноября, на улице комфортно, а под ногами вместо привычной межсезонной слякоти – золотые листья.

- Я готова, - задумавшись, я даже не замечаю, как Ника успела завершить сьемку и подойти ко мне.

- Умница, - довольно мурлычу я, разглядывая ее искрящиеся голубые глаза и розовые щеки. Наклоняюсь вперед и нежно целую мягкий рот, наслаждаясь сладким вздохом, который срывается с ее губ.

- Куда теперь? – спрашивает Ника, когда я отстраняюсь.

- Пообедаем? – предлагаю я.

- Ты серьезно? – Ника морщится. – Я съела сэндвич, который ты мне принес, меньше часа назад.

Я смотрю Нике в глаза, потом опускаю взгляд на еще плоский живот, в котором живет наш ребенок, о существовании которого мы узнали всего пару недель назад.

- Ей и тебе нужны силы.

- Ты невыносим, Платов, - говорит Ника, картинно закатывая глаза, но ее губы при этом растягиваются в лукавой улыбке. - Уверена, что будет мальчик.

Я обнимаю ее за плечи и притягиваю к себе, носом утыкаясь в шерстяную шапку на ее макушке, которая уже привычно пахнет жаркими тропиками.

- Я люблю тебя, Ника, - шепчу я, по-хозяйски кладя руку ей на талию. – Ничего личного, но там, конечно, светловолосая малышка.

***

- Иди сюда, - прошу я.

- А как же ужин? – спрашивает Ника, опуская на стол дощечку с сыром и орешками.

- Сначала поговорим, - говорю твердо, похлопывая по своему колену.

Ника пожимает плечами и медленно приближается ко мне, позволяя насладиться зрелищем. От вида хрупкой фигуры, одетой лишь в тонкий шелковый сарафан, подчеркивающий все впадины и изгибы ее тела, я едва ли не забываю о своей цели на этот вечер, но заставляю себя сосредоточится. Протягиваю ей руку и, когда она вкладывает в мою ладонь свои маленькие пальчики, тяну на себя, усаживая на колени.

Жадно вдохнув ее запах и поцеловав впадинку у основания шеи, от чего под кожей чаще запульсировала тонкая голубая вена, ласково, но твердо произношу:

- Ника, две недели давно прошли.

Одной рукой я поддерживаю ее за плечи, другой осторожно поглаживаю шею, спину, бедра.

- Ммм, - раздается в ответ.

- Ника, ты обещала, что через две недели скажешь, выйдешь ли ты за меня замуж, - напоминаю я. – Я не торопил тебя. Давал тебе время привыкнуть и к будущему материнству, и к изменению социального статуса, которое обязательно произойдет…

Обрисовав контуры ее груди, талии и бедер, я сминаю пальцами подол сарафана и пробираюсь под юбку.

С розовых губ срывается томный стон, от которого в моих джинсах разгорается настоящий пожар, но я из последних сил держу себя в руках.

- Ника.

Мои пальцы касаются гладкой ткани ее трусиков, поглаживая ее взад и вперед.

- Да, - выдыхает она, подаваясь навстречу.

- «Да», что?

- Да, я выйду за тебя замуж, - бормочет она, двигая бедрами, усиливая давление моих пальцев.