Ничего личного...

— Я слышал, как ты просил кого-то доставить тебе яд. Да, речь шла именно о нем, теперь я в этом уверен. Сказал, что не пожалеешь денег, лишь бы его доставили тебе в скором времени! — Амадео запустил пальцы в волосы. — И подкинул мне пузырек из-под него, когда столкнулся со мной на выходе из столовой! Я понимаю, за что ты ненавидишь меня, но почему пострадал отец?!

— Тебе все равно никто не поверит, Амадео, — отрезал Лукас. — Просто смирись. Иначе я попросту убью тебя.

В кабинете стало так тихо, что Амадео, казалось, слышал стук сердца Лукаса, стоявшего напротив. Впрочем, какого сердца? У этого монстра его никогда не было!

— Нет, Лукас, — горло будто выстелили наждачкой, слова давались с трудом. — Тебе не удастся повесить на меня свое преступление.

Амадео бросился на него, но Лукас ожидал нападения. Он отскочил в сторону и сбил брата с ног.

— Сбежать отсюда не удастся. И доказать невиновность — тоже.

Он сгреб Амадео за волосы и с силой ударил затылком о пол. Из глаз посыпались искры, однако сознания тот не потерял, хоть на какое-то время и лишился способности сопротивляться.

— Шикарный Амадео, гордость семьи, — шипел Лукас, брызжа слюной ему в лицо. — Кроме внешности ничем не выделяешься, так почему бы тебе не стать шлюхой? Прекрасная перспектива для такого, как ты! Полюбуйся, насколько ты жалок. Собирался стать главой компании? Не смеши. Всего лишь грязная подстилка!

Туман в голове рассеивался, и Амадео попытался спихнуть с себя Лукаса. Но тот намотал его волосы на руку и с силой дернул вверх. От боли на глаза навернулись слезы, но Амадео не издал ни звука.

— Чего молчишь? Ты должен, черт побери, молить о пощаде! Так же, как у смертного одра отца! «Нет, Лукас, я ничего не сделал, Лукас, пожалуйста, Лукас!». Вот о чем ты должен вопить, хныкать, молить! Молить меня о милости!

— Ни за что, — сквозь стиснутые от боли зубы процедил Амадео. — Убей меня или отправь в тюрьму, но умолять тебя я не стану.

Казалось, что Лукас сейчас лопнет от переполнявшей его злости. Лицо покраснело, ноздри раздувались, как у быка на корриде.

Но внезапно буря прошла.

— Что ж, раз ты такой несговорчивый, у меня не остается иного выбора.

Не отпуская Амадео, он дотянулся до стола. Ладонь сомкнулась на сверкающих ножницах с перламутровыми ручками.

— Придется лишить тебя твоей гордости, непокорный отброс.

КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ