Ничего личного...

Амадео опустил голову, до крови прикусив губу. Из него будто вынули все внутренности и оставили лишь пустоту, которую ничем не заполнить. Вместе с Кристофом, казалось, умер он сам. Все кончено. Больше никогда он не увидит улыбки, больше никогда не почувствует тепла. И никогда не услышит ласкового обращения.

— Как ты посмел, — наступившую тишину нарушил шепот Лукаса. — Как ты мог так поступить с ним?

— Что? — Амадео поднял удивленный взгляд. На щеках слезы прочертили блестящие дорожки.

— Он доверял вам, — вступил в разговор врач. — И не только он. Все приближенные считали вас честным и благородным человеком, а вы так обошлись с собственным отцом.

— Я не понимаю, о чем вы…

Лукас сделал знак Стефану.

— Расскажите ему то, что сообщили мне.

— Все очень просто, — сказал тот. — Вашего отца отравили, предположительно, стрихнином. Это быстродействующий яд, который парализует дыхательную систему. Господину Солитарио стало плохо сразу после ужина. Я взял образец крови, скоро будет готов анализ, и…

Амадео вскочил, едва не опрокинув стул.

— Да как вы смеете…

— Замолчи, — оборвал его Лукас. — Все знали, что ты лично носишь ему еду, он соглашался есть только после твоих уговоров. И сегодня ты отправился кормить его в кабинет. Чего тебе стоило подмешать яд по пути?

— Я не делал этого, Лукас, какого черта?! — Амадео затрясло, он с трудом сдерживал гнев и страх.

— А я-то думал, он тебе дорог, — внешнему спокойствию Лукаса могла бы позавидовать непоколебимая скала, несмотря на то, что в глазах стояли слезы. — А ты так с ним поступил, Амадео. Отвратительно. Охрана! Препроводите этого убийцу в кабинет отца и заприте до прибытия полиции.

Амадео потерял дар речи. Он даже не стал сопротивляться, когда охранник — его охранник грубо заломил ему руки за спину и тычками погнал прочь из спальни отца.

* * *

В кабинете он пробыл час, но мысли никак не желали упорядочиваться. В голове гудело, руки и ноги не слушались. Отца отравили. И убийцей представили его, Амадео! Но он не мог этого сделать! Ни за что! Он любил отца и не желал ему смерти!

Но кто? Кто осмелился? Врач мог дать яд под видом лекарства, но зачем? Уважаемый человек, который работал на семью Солитарио уже долгое время — и вдруг решает избавиться от Кристофа? Бессмыслица. Тем более отцу стало плохо задолго до приезда Стефана.

Амадео сполз с кресла на пол, сжимая виски ладонями. Все за один вечер — предательство Ксавьера, смерть отца и обвинение в убийстве совершенно лишили его сил.

Ребекка. Она может помочь разобраться. Больше никого не осталось, да и она может отказать, но стоит попытаться. Он сунул руку в карман за телефоном, и пальцы наткнулись на какой-то небольшой цилиндрический предмет.

Амадео в удивлении уставился на стеклянный пузырек из-под лекарства. Пустой пузырек.

В сознании только-только начала формироваться страшная мысль, как дверь кабинета распахнулась. Лукас остановился на пороге и вперил холодный взгляд в брата. Слезы уже высохли, и не осталось ничего, кроме спокойного ледяного торжества. Это изрядно удивило Амадео, однако сил размышлять у него уже не осталось.

— Лукас! — наконец не выдержал он, поднимаясь. — Что происходит, черт побери? Кто отравил отца?

— Ты, разве не ясно? — так же холодно ответил тот.

— Я не делал этого! Почему ты мне не веришь? Мы же братья!

— Ты перестал быть мне братом после этого, — отрезал Лукас, входя в кабинет и запирая за собой дверь. — Не мог дождаться, когда станешь главой компании, да? Именно поэтому и задумал такое. Как низко. Красавчик Амадео, от которого в восторге все, кто с ним знаком, отравил отца в погоне за наследством. Интересно будет почитать завтра утренние газеты.

— Ч-что ты несешь? — голос Амадео задрожал. — Я никогда…

— Молчать! — Лукас отвесил ему оплеуху. — Я не желаю слушать жалкие оправдания отцеубийцы!

Амадео таращился на него, широко раскрыв глаза. На щеке алело пятно от пощечины брата. А того было не остановить.

— Всегда во всем идеальный младший сыночек Амадео! Кукольное личико, роскошные волосы, да ты прямо всеобщий любимец! Как же ты меня достал! Всегда стоишь на моем пути, будто больше некуда пойти. Надеюсь, ты не успеешь сгнить в тюрьме, куда в скором времени отправишься, потому что я буду молиться о том, чтобы тебя разорвали в клочки в первую же ночь!

Плечи Амадео непроизвольно вздрагивали от каждого оскорбления, которыми щедро поливал его брат. Словно ледяная игла пронзала сердце снова и снова, причиняя адскую боль. Значит, все это время Лукас попросту ненавидел его. Не недолюбливал, как частенько называли это Роза и другие обитатели дома, а именно ненавидел. Чистой, незамутненной ненавистью. Достаточной для того, чтобы пойти на…

И тут его осенило. Наконец-то голова снова начала соображать, и Амадео моментально увидел всю цепочку.

— Ты… так это ты все подстроил. Отравил отца и хочешь занять его место, отправив меня в тюрьму!

Тот замолк. В глазах на мгновение мелькнуло удивление, но затем губы искривились в усмешке.

— А где доказательства, мой дорогой брат?