Ничего личного

Последнее, что я еще четко помнила — медленная музыка, под которую я плавно двигалась, прикрывала глаза, кайфуя от мотива, задевающего самые сокрытые струны души. Несмотря на располагающую атмосферу и обилие пар вокруг, я упорно танцевала одна. Ко мне то и дело подходили коллеги-мужчины с предложением потанцевать, но я капризно отгоняла всех, не разрешая никому нарушать мое комфортное одиночество. Бесцеремонно отворачивалась и продолжала свой понятный только мне танец, все больше замечая, как все вокруг начинает плыть.

Не помню, в какой момент меня поймали чьи-то сильные руки, но я почему-то не стала сопротивляться. Не открывая глаз, я позволила себе положить голову на чью-то широкую твердую грудь и хотела в тот момент, только одного… чтобы меня не отпускали! Чтобы обо мне позаботились, защитили и отвезли домой.

А чужие руки и не отпускали. Только в какой-то момент, куда-то повели, а потом вдруг я перестала чувствовать пол под ногами и невольно напряглась. Однако ощущая надежную опору я, в конце концов, расслабилась. Может это был пьяный бред, может равнодушие, но я доверилась неизвестности, в которой и уснула…

* * *

Жуткая головная боль, сухость во рту и тошнота — вот что жестоко разбудило меня этим утром. Первое что поняла — лежу с головой под одеялом и что я… голая.

Осторожно выползла из своего укрытия, пытаясь припомнить обстоятельства прошлого вечера и вдруг застыла, сонно оглядываясь в просторной незнакомой спальне. Довольно дорогой спальне, судя по обстановке и роскошной мебели из массивного дерева.

Нет… похоже уже было далеко не утро, так как солнце щедро заходило в комнату через приоткрытые шторы!

— Твою налево… — прохрипела, усаживаясь в чужой постели и опасливо прикрываясь одеялом.

Почти сразу заметила на прикроватной тумбочке слева, бутылку воды и таблетки от моей «болезни», которые кто-то так заботливо оставил. Пропустив легкое подозрение, кинулась к бутылке и почти наполовину осушила ее даже не удосужившись воспользоваться стаканом. Таблетки трогать не стала. Как-нибудь сама переболею, мало ли…

Осторожно поглаживая чувствительную голову, хмуро пыталась напрячь свои мозги после алкогольного отравления. Болезненно защемило в груди, когда в мыслях жестоко воссоздался последний разговор с мужчиной, в которого я посмела влюбиться! А тут еще и эта беда на мою голову…

Когда я вообще позволяла себе так пить?! Теперь, придется расплачиваться унизительным положением, ведь я разрешила кому-то увезти меня в свое логово и… О, Боже… даже думать не хотелось, что кто-то воспользовался моим состоянием. И однозначно этот кто-то — из коллег!

Но тогда где же была Инна? Почему она даже не попыталась это пресечь?.. Глупо было обвинять подругу, но внутри меня закралась обида.

Так противно стало внутри, до тошнотворного позыва. Сокрушенно опустив голову на колени, я дала себе несколько секунд перевести дух, как вдруг услышала, что дверь в комнату открылась.

По телу пронеслись иголки, а желудок провалился куда-то вниз, ведь сейчас мне предстояло встретиться со своей проблемой лицом к лицу! Я тут же выпрямилась, спешно убирая волосы с лица, а когда же в комнату зашел тот самый негодяй, который не постеснялся увезти меня с корпоратива — потеряла дар речи.

Евгений Владимирович остановился ровно напротив кровати, блуждая по мне напряженным и оценивающим взглядом. Я же, в недоумении смотрела на него в ответ, безуспешно пытаясь сообразить, что происходит?..

Мужчина был одет строго, в белой рубашке и идеально выглаженных черных брюках. Наверное, от этого и создавалось четкое ощущение нерушимой субординации.

- Как ты себя чувствуешь? — спросил он вдруг, не самым участливым тоном.

Опустив от смущения взгляд и прикусив щеку, я глухо отозвалась:

— Не очень…

— Тебе не стоит иметь такой неосторожный подход к алкоголю. — Сухо заметил он. — Потому как это вредит не только здоровью, но и здравомыслию.

Я не знаю, что больше задело меня в его словах… Но это позволило мне очнуться и наконец, осознать всю абсурдность ситуации!

— Зачем вы это сделали?.. — выдохнула я, впившись в него укоризненным взглядом. — После того, в чем я вам призналась, как вы могли?!

Взгляд мужчины стал тяжелым и хмурым, прежде чем он холодно ответил:

— Разочарую твои подозрения по поводу моей примитивности, но боюсь я уже не в том возрасте, да и не в том положении, чтобы пользоваться девушкой в невменяемом состоянии!

Я недоверчиво смотрела в серые глаза, судорожно сжимая в руках одеяло.

— Ничего не было, Алина. — Сообщил он таким твердым тоном, что мне даже стыдно стало за свои обвинения.

— Но как тогда… Почему я здесь, в таком виде?.. — поспешила привести я веские доводы.

— Я посчитал нужным взять на себя ответственность и позаботиться о твоем благополучном возвращении домой. — Тут же отвтеил он бесстрастным тоном. — Однако в твоем состоянии, мне не удалось добиться хотя бы адреса, а если бы даже помогли безопасники — ключей при тебе я так же не нашел.