Незримая пуля

Позвонил он и президенту Нацбанка Сухезадову, убедившись в удивительной тупости этого человека, явно не понимавшего, что служит он не России, а иностранным институтам влияния, таким как Международный валютный фонд, Всемирный банк развития и Фонд стратегических инициатив Европы, деятельность которого была направлена на удушение экономики России. Как такие люди умудрялись проникать во власть в стране, Смоляр терялся в догадках. Хотя как-то нынешний глава Администрации президента признался ему, что от многих подчинённых с удовольствием избавился бы, но коррумпированная система продвижения чиновников опирается на идиотов. И эта система никогда на сдавала «своих». Например, в России можно было легко сесть в тюрьму на семь лет, украв банку консервов, и получить условный срок, украв сотни миллионов, а то и десятки миллиардов рублей.

Последним в списке системных помощников Смотрящего, на которых опирался прежний «поводырь» России, был российский олигарх Деримович, владелец сталелитейных заводов, зарубежных спортивных футбольных клубов и российских игровых зон. Человек этот был очень непрост в общении, нередко участвовал в благотворительных акциях, слыл театралом и любителем литературы, и договориться с ним о совместной деятельности было трудно. Тем не менее рулил он своей отраслью в русле рекомендаций зарубежных «экспертов» и о развитии России, особенно в части внедрения новых технологий, не думал. Ни гравитационный двигатель, ни термоядерный реактор, ни квантовые компьютеры ему были не нужны. Он и так имел всё, позволяющее ему жить с комфортом, в том числе яхту, суперджет и ВИП-бункер в Уральских горах на случай ядерной войны.

Слыл он ещё ёрником, способным припечатать метким словцом любого бюрократа или корреспондента, и нередко точно характеризовал представителей коррумпированной до мозга костей российской элиты. Заявив однажды, что в России больше восьмидесяти процентов населения живут на доход меньше прожиточного минимума, он вызвал гнев либералов у власти, однако сумел избежать судебных исков.

Это его концепт управления страной обсуждался в соцсетях полгода, и Смоляр, ознакомившись с ним, понял, что с этим «хозяином жизни» надо держать ухо востро. Он вполне способен был выкинуть коленце и сыграть на руку Комитету защитников Отечества, смело заявлявшему о себе последние два года.

Стратегия же господина Деримовича укладывалась в несколько строк.

Коронавирус, по его мнению, являлся экзаменом для бюрократии. Ни одна бюрократия цивилизованного мира не сдала зачёт по коронавирусу, так как рациональное мышление чиновников, в том числе отечественных, провалилось. Поэтому после пандемии Деримович предлагал ввести следующие незыблемые принципы бытия: меняться должны не люди, а институты. Бюрократии дать алгоритм, а народу общину. Чиновникам — систему социального доверия, народу мораль. Богатым — соответствующие налоги, труженикам — хозяйство. Массе — равенство и социальные перегородки, элите — самоограничение и дисциплинированный энтузиазм. И наконец справедливость — это благо, которое должно быть выше любого права личности. Не человек для общества, а общество для человека.

Прочитав эту галиматью, Смоляр сначала возбудился: ну как можно относиться к человеку, который декларирует принципы почившего коммунизма?! Но потом пришла другая мысль: хитрый олигарх вряд ли собирался выполнять собственные рекомендации, рискуя потерять бизнес, а то и жизнь. И всю информационную кампанию он начал с расчётом будущих «гарантов справедливости», если они вдруг придут к власти. С Деримовичем можно было спорить, соглашаться или не соглашаться, верить или не верить, но сделать революцию в России на благо её народа он не мог и не собирался.

— Приветствую посланца богов, — улыбчиво встретил он Смоляра в образе совы со светящимися глазами. — Сова — ваш новый ник или пароль связи?

— Могу изменить, Евгений Гедальевич, — с обманчивой мягкостью ответил Смоляр. — Хотите ужастик?

— Я не поклонник Стивена Кинга, — рассмеялся Деримович; лицо у него было вытянутое, с внушительным подбородком, и полностью заросло седой щетиной, естественно, аккуратно подстриженной, превращавшей шестидесятилетнего олигарха в карикатуру на свиную морду.

— Ничего не читали?

— Почему, читал, я вообще уважаю художественную литературу. Просто Кинг не в моём вкусе.

— Знаете о существовании эффекта Кинга?

Деримович перестал улыбаться.

— Что вы имеете в виду?

— Тираж книг-ужастиков Кинга перевалил за двести миллионов экземпляров, если учитывать все переводы на другие языки мира. Книги прочитаны и пользуются спросом всё больше и больше. А читающих во всём мире становится всё меньше и меньше, и основная их масса — потребители ужасов. Шведские исследователи сделали вывод, что читающее человечество представляет собой как ни странно злобную массу со звериной жаждой ужаса, страха и переживания смерти.

— Допустим, хотя это и спорно, и какой вывод делают эти исследователи?