Незнакомцы в ночи

Благородный жест помог Джеку встать на ноги. А когда на шестидесятом году жизни спина и ноги стали отказывать Глори — результат того, что многие годы ей пришлось стоять на ногах и поднимать тяжести, — Джек помог ей продать лавку и нанял своим помощником.

Упёршись бедром в серый письменный стол, Джек приподнял кипу почты, которая накопилась за последние несколько дней. Он знал, что его молчание раздражает Глори, и с интересом стал следить за тем, как она отработанными за долгое время приёмами старается привлечь его внимание.

Глори несколько раз прокашлялась, передвинула на столе ручки и карандаши, поправила воротник платья. Когда все эти действия не возымели эффекта, она тяжело вздохнула и приступила к допросу:

— Я ожидала увидеть тебя здесь утром. А сейчас дело к вечеру.

Джек просмотрел одно письмо, затем второе.

— Я опоздал на дополнительный рейс из Сан-Франциско. Проспал.

— Это не похоже на тебя. Была трудная ночь?

— Да. — Джек припомнил эпизоды предшествующей ночи. Вспомнил упругое, гладкое тело Андреа Доанес, шелковистость её кожи.

Джек отправил большую часть корреспонденции в находящуюся рядом мусорную корзину, затем наклонился, чтобы зачерпнуть бобов из банки, стоящей рядом с телефоном. Телефон зазвонил в тот момент, когда Глори попыталась схватить Джека за запястье и спасти бобы. Она вынуждена была отпустить руку.

— Ты остался в душе все таким же мелким воришкой! — успела проговорить она и, быстро перестроившись, степенно проговорила в трубку:

— Добрый день, Глори у телефона. О да, я вас помню. Нет-нет, его пока нет, но, думаю, скоро будет. Да, на сей раз уверена. Слышала это из уст самого жеребца. До свидания.

Джек проглотил конфету.

— Кто называет меня жеребцом?

Глори положила трубку на рычаг.

— Я.

— Глори!..

В её глазах сверкнули озорные огоньки.

— Знаешь, эта леди настолько вежлива, что тебя иначе нельзя назвать.

— А была она достаточно вежлива, чтобы назвать своё имя?

— Может, это вовсе и не её имя, но она назвала себя Лефти.

— Правда?.. — Джек оторвался от стола и выпрямился.

Глори щёлкнула пальцами.

— А что, это та самая, да?

Джек посмотрел на Глори отсутствующим взглядом.

— Прости?

— Та, которую ты трахал. У тебя на лице все написано. Вообще-то в ней чувствуется класс.

В нем самом класса явно не хватало. Джек посмотрел на свою линялую, оливкового цвета, тенниску, заношенные джинсы, и у него поубавилось энтузиазма. Что нужно Андреа Доанес спустя несколько часов после того, как она от него сбежала?

Ему бы надо проявить здравый ум и выбросить её из головы.

Целых пять секунд Джек делал вид, что не думает о ней.

— А она оставила номер?

Глори перевернула листок розового блокнота.

— Ты хочешь, чтобы я соединила её с тобой?

— Нет, спасибо. Я сделаю это из своего кабинета. — Джек направился к внутренней двери, затем резко повернулся. — Она ничего не выспрашивала обо мне?

— Нет.

— Ты ей ничего не рассказывала?

— Дорогуша, она уже провела с тобой ночь! Что нового я могу рассказать ей о тебе? — И, хрипло засмеявшись, Глори отправила себе в рот несколько бобов.

Джек прикрыл за собой хлипкую дверь и задумчиво вздохнул. Что-нибудь интересное Глори могла рассказать Андреа Доанес. Что-нибудь такое, о чем не узнаешь под простынями. Но было бы оскорбительным для Глори, если бы он стал спрашивать её об этом, и они оба это понимали. Согласно его указаниям, она не вела ненужных разговоров ни по деловому, ни по личному телефону.

Сев в кресло и подтянув к себе телефон, Джек стал набирать номер Андреа. Успело прозвучать лишь два гудка.

— Это Джек.

— Слава Богу, что ты позвонил!

— Ну-ну, успокойся!

— Не могу!

В её голосе было нечто такое, что зацепило его сердце, подобно тому как крючок цепляет и уже не отпускает форель. У него даже появилось искушение проигнорировать тот факт, что она сбежала от него после проведённой вместе ночи.

— Джек, ты у себя?

С тяжёлым вздохом откинувшись в кресле, он спросил:

— В чем дело, Лефти?

— Тут все сразу навалилось.

Он свёл к переносице брови.

— Тебя обидели?

— Не физически. Я только что побывала в своём бывшем доме…

— Не очень умно.

— Мне нужно было кое-что взять.

— Ясно. — Джек потёр рукой подбородок, подумав, что не мешало бы побриться.

— Дела даже хуже, чем прежде, Джек.

— Послушай, совершенно ясно, что на тебя давит этот твой муж, но как и сколько он будет давить — зависит от тебя. Мой совет — действовать быстро, побыстрее оформлять развод…

— Я собираюсь это сделать. Но он всерьёз намерен меня не отпускать.

— Честно говоря, я на его месте тоже не хотел бы тебя потерять.

— Ты не понимаешь. Дело не только в финансовых расчётах или в выигрыше судебного дела. Либо я остаюсь с Корби-ном на его условиях, либо он намерен меня изничтожить.

Итак, великий Корбин Доанес угрожает собственной жене. Первоначальная неприязнь Джека быстро превращалась в лютую ненависть.

— А что делает в этой ситуации твой адвокат?