Незнакомец

Юто не упоминал о смерти своего брата или отца. И все же Риэ знала, что дерево сакуры, о котором он говорит, должно быть, то самое, которое тогда выбрал ее муж. Ей было неизвестно, и правда ли он прошлым летом один ездил в парк, расположенный вокруг кургана, и пережил такое впечатление, или это был плод его воображения, но в любом случае она представила, как ее мальчик стоит один у дерева и, слушая пение цикад, смотрит на пустую скорлупку, и не могла остановить слез. Она не знала, есть ли у него этот самый «ранний талант», но теперь она впервые поняла, каким утешением стала для него литература. Она бы не смогла додуматься или порекомендовать ему это, этот способ преодоления жизненных испытаний он нашел для себя сам.

Больше года, до того момента, как она получила материалы расследования от Кидо, она не знала, как звали ее покойного мужа, а когда выяснила, что его настоящее имя было Макото Хара, ей показалось, будто встретилась с ним заново. Хотя у нее не было чувства, что она сможет сразу же переименовать его во всех своих воспоминаниях с их первой встречи до последней перед его смертью.

При жизни она называла его Дайскэ-кун, но это оказалось чужим именем, которое она использовала по незнанию, и ей больше не хотелось так звать его, однако в душе она не могла перейти и на имя Макото-кун. Ведь она больше не могла получить от него ответ, правильно ли было его так звать.

По информации в отчете Кидо она узнала, что муж был на два года моложе ее, а не на один год старше, как она всегда считала. Теперь Риэ поняла, почему ей всегда хотелось добавить суффикс — кун к его имени, который используют для младших по возрасту.

Когда Кидо уехал, она впервые за долгое время смогла посмотреть на фотографии мужа на своем компьютере. Она подумала, что он, наверное, хотел, чтобы его называли настоящим именем. Наверное, он надеялся, что его полюбят не как Дайскэ Танигути, а как Макото Хару.

Риэ никогда не слышала о Кэнкити Кобаяси. Судя по материалам, это было нашумевшее дело, но она просто не помнила, видела ли что-то подобное в новостях. Подробности дела были такими жестокими, что она сомневалась, стоит ли показывать эту часть материалов Юто.

Убийства — это был какой-то совершенно чужой для нее мир, поэтому в душе все всколыхнулось, когда она узнала, что член ее семьи пострадал от этого. При встрече Кёити тогда предположил, что ее покойный муж, возможно, был убийцей. Узнав о том, что убийцей был отец ее мужа, что бы на это он сказал? Возможно, что-то вроде «а я же говорил». Но ее муж никогда не совершал преступления.

Риэ было жаль, что Макото пришлось пережить все те тяготы, о которых говорилось в отчете Кидо. И она не могла избавиться от мысли, что, рассказывая о проблемах Дайскэ, он хотел поведать ей о том, что пережил сам. Риэ не понимала, почему он выбрал именно такой метод. Но какой бы ни была причина, наверное, он просто хотел дать ей понять, что его сердце глубоко ранено. Даже если он завуалировал причину, травма оставалась травмой, а боль — болью. Хотя его метод лечения, наверное, не давал полного эффекта из-за того, что он не мог открыть истинной причины.

Когда Риэ читала воспоминания тех, кто лично общался с Макото в те годы, что он занимался боксом, там было написано, как он переживал из-за своей наследственности. Подумав о Хане, она почувствовала, что в душе зарождается новый источник беспокойства.

Ее не тревожила мысль о том, что в жилах дочери течет кровь убийцы. По этому поводу она была на удивление спокойна, однако, когда рано или поздно Хана узнает правду, наверное, она будет страдать. В этом смысле у Юто была другая история: с Макото они не были кровными родственниками. Будь он родным отцом, скорее всего, Риэ бы еще больше колебалась, показывать отчет Юто или нет.

А еще Риэ должна была спросить себя: полюбила бы она Макото, если бы с самого начала знала правду?

Нужно ли вообще любви прошлое?

Однако, если отбросить красивые фразы, ей казалось, что тогда она уже и без того была на пределе возможностей, поддерживая себя и Юто, и не смогла бы принять кого-то с такой трагической судьбой.

Хотя точно она не знала. Но факт остается фактом: благодаря лжи Макото они полюбили друг друга и судьба им подарила Хану.

Когда они закончили беседу с Кидо, больше всего ее поразили те слова, которые он сказал ей в конце: «Я думаю, что три года и девять месяцев, которые господин Хара провел с вами, он впервые был счастлив. Все это время он был по-настоящему счастлив, как мне кажется. Хотя вы провели вместе так мало времени, для него это стало всей его жизнью».

Отчет Кидо оказался большим документом. Риэ задалась вопросом: почему он пошел на все ради нее? К тому же зачем он проделал весь этот путь, когда достаточно было бы отправить электронное письмо или позвонить по телефону?

Услышав его слова, которые давали ей поддержку и силу, она вдруг поняла, что именно ради того, чтобы лично ей это сказать, он специально приехал сюда. Хотя она не понимала его мотивов, решила не копаться в этом дальше.