Незнакомец

Им повезло: столик, к которому их провела официантка, оказался около окна. Любуясь пейзажем токийских улиц под голубым небом и императорским дворцом вдалеке, Кидо подумал, что вид отсюда вполне впечатляет, поэтому и хорошо, что они не пошли на башню «Скайтри».

Когда они наконец уселись за столик, все трое вздохнули с облегчением. После поездки на электричках и полуторачасовой прогулки ощущалась приятная усталость.

В ресторане было оживленно: семьи и парочки, под влиянием алкоголя посетители говорили громко. Даже если бы Сота не смог усидеть на месте, в такой атмосфере он вряд ли бы кому помешал.

Для Соты заказали детский комплексный обед — с котлетой в качестве горячего и апельсиновый сок, а для взрослых — салат и жареные ребрышки. Кидо взял светлое пиво Chimay, Каори — какой-то редкий немецкий пилснер, название которого они не смогли даже прочитать.

Напитки принесли сразу же, все трое выпили. Кидо залпом выпил треть бокала, после чего сделал глубокий выдох, будто бы погрузился в горячую ванну. Фруктовая горчинка пива ощущалась на языке.

— Когда редко пьешь, пиво кажется вкуснее, — сказал Кидо.

Выпив еще треть стакана, Кидо еле сдержал зевок.

Подражая своему отцу, Сота глотнул сока и тоже сказал:

— А… Когда редко пьешь, сок кажется вкуснее.

А затем радостно рассмеялся. Кидо и Каори засмеялись вместе с ним.

— Хочешь попробовать? Тоже довольно вкусно, — сказала Каори и протянула свой бокал. Кидо сделал глоток и, распробовав послевкусие, согласился с ней:

— И правда. Легко пьется.

Принесли салат, после долгого ожидания, наконец, и ребрышки, однако самого основного — детского обеда — так и не было. Они попытались накормить Соту мясом с ребрышек, но он, только попробовав, отложил вилку с мясом на тарелку и сказал, что слишком остро.

— Мама, можно поиграть в телефоне?

Неохотно Каори достала телефон и включила игру-головоломку, которая нравилась Соте.

Кидо уже почти допил второй бокал пива. Заедая его мясом, он чувствовал, как разливается хмель и улучшается настроение.

— Я сейчас вернусь, — произнесла Каори, вставая с места. Казалось, что на мгновение она засомневалась, что делать с телефоном, но потом оставила его в руках сына.

— Что-то они задержали твой обед, — сказал Кидо сыну, а затем вспомнил ту ночь зимой, больше года назад, после первой встречи с Кёити Танигути в Сибуе. Он думал, какое же сильное ощущение счастья тогда испытал, когда укладывал Соту спать в своей комнате, а потом понял, что именно в этот момент счастлив.

«Интересно, а есть ли где-то человек, который хотел бы отказаться от своей жизни, а я бы смог прожить ее лучше? А если бы я передал свою жизнь такому человеку, смог бы он провести остаток жизни лучше меня? Ведь Макото Хара смог прожить чужое будущее гораздо прекраснее, чем смог бы сам Дайскэ…»

Он еще раз задумался над значением слов «обычная жизнь», которые были мечтой Макото Хары. А еще о том, что это понятие может принести человеку и боль, и успокоение.

Кидо посмотрел вниз, Сота указательным пальчиком ловко водил по экрану телефона. Он подумал, что и внешностью, и характером он похож на него самого в детстве. Интересно, с точки зрения естественного отбора лучше, чтобы ребенок был похож на родителей? Если дети похожи на родителей, значит ли это, что родители, видя в них свое отражение, будут с большей любовью воспитывать их?

Однако, вспомнив многочисленные примеры, когда приемные родители с любовью воспитывают детей, он отказался от своего предположения. Это правда, он радовался тому, что сын похож на него, но это не значило, что в будущем это не создаст проблем для Соты.

Кидо думал о том, что должен жить правильно. А потом вдруг представил, что ему нужно было бы отдать сына, и почувствовал, как от этой мысли сердце рвется на части.

«После этого меня бы мучили угрызения совести. Как это было с Дайскэ Танигути… А если бы это был не Макото Хара, а кто-то другой, смог бы он тоже сделать эту жизнь такой же счастливой?»

Кидо допил пиво — на дне уже не оставалось пузырьков — и закусил губу. Он чувствовал сильную привязанность к своей жизни. Он представил: а если бы он родился Макото Харой, а потом получил такую жизнь, как у него, Акиры Кидо, то, наверное, он был бы сильно впечатлен. На мгновение он вообразил, что получил эту жизнь от чужого человека, и теперь нужно прожить ее как будто с самого начала…

— Пап, а моя еда?

— Как-то они долго. Я сейчас напомню.

Кидо остановил официантку, которая быстро шла с пустыми стаканами, и еще раз попросил поторопиться.

Вдруг он вспомнил, что так и не нашел ответа на вопрос Соты о том, почему Нарцисс превратился в цветок. Сота и сам забыл об этом, но раз уже это пришло на ум, Кидо оставил напоминание для себя в телефоне, чтобы поискать ответ.

За соседним столиком сидела пара с девочкой лет двух и мальчиком месяцев пяти. Малыш плакал, а мать торопливо взбалтывала для него молочную смесь.

— Извините, — сказал отец семейства и поклонился Кидо, который рассеянным взглядом посмотрел на них.

— Да что вы, ничего страшного.

— Как начнет плакать, никак не остановить.

— Это нормально.